- Дитя, - проговорил царь. Басовитый голос его был тих, но мощен и груб. - Наконец-то.

- Ваше величество, - пролепетала Изомира. Она склонила голову, изобразила реверанс. Что сделать еще, она не знала. Ее разрывали ужас и трепет - ведь что бы не сталось с ним, Гарнелис оставался ее царем.

- Много дней ожидал я этого мига. Когда тебя принесли сюда, ты была больна. Но теперь ты поправилась.

Это не был вопрос - скорей утверждение.

- Да, благодарю вас, ваше величество.

- Хорошо. Твое имя?

- Изомира, дщерь Эйнии, ваше величество.

Наступило долгое молчание. Царь ощупывал ее взглядом, не чувственным ей бы подобное и в голову не пришло - но неторопливым, загадочным.

- После первоначального приветствия, - проговорил, наконец, Гарнелис, - правильно обращаться "государь".

- Простите, государь.

- Хотя это и неважно. - Он протянул руку - Изомира узнала длинные, костлявые пальцы - и ухватил за подбородок. У девушки екнуло сердце, но освободиться она не осмеливалась. - Откуда ты родом, Изомира?

- Из Излучинки, государь.

- Где это? - Царь нахмурился. - Никогда не слышал.

- На... на западе Сеферета. Это маленькая деревня, государь. Мои родители, они крестьяне...

Царь, похоже, не слышал ее.

- Вы, сеферетцы, красивы. Я сразу заметил тебя, но ты еще прелестней, чем мне помнилось.

Теперь девушка была уверена - царь самолично бродил по узилищам царских рабов под горой. Выискивая... кого?

- Государь... - выдавила она, - я счастлива, что избрана работать во дворце. Я буду служить вам превыше моих сил.

Губы царя дрогнули - в почти-улыбке.

- От тебя не требуется работать. Изомира, ты... особенная.

Рука его опустилась, и он тяжело вздохнул.

Цепочка страха давила горло все сильней.

- Государь?

- Ты играешь в метрарх? - неожиданно спросил он. - Нет, конечно. Крестьяне не склонны к подобным бесплодным играм ума.

Слова его возмутили Изомиру, а гнев помог собраться с силами.

- Вообще-то я умею играть, государь. Мы с сестрой учились по книге. Она сделала доску, а я вырезала фигуры. Может, я невеликий мастер, но правила знаю.

- Хорошо. - Снова эта полуулыбка, но требовательный взгляд давил, как прежде. - Тогда пойдем. Развлеки меня.

Палата, куда привел ее царь, была богато изукрашена золотистым камнем и жильчатым мрамором. Формой она напоминала два соединенных овала, больший длиной шагов пятнадцать, меньший в половину от того. Большая палата была ярко освещена, там стояли столики, кресла, кушетка, меньшая же была пуста, как храм, и темна. Каменная глыба посередь нее походила не на стол - на погребальное ложе, и хотя оно было пусто, в комнате витал дух смерти. Изомира смотрела на свечи в высоких черных подсвечниках, окружавшие ложе давно они погасли, и полурастаявшие их тельца сплетались в скорбные восковые гирлянды.

- Здесь покоился мой сын Галемант, - сказал царь. - Мы похоронили его прошлой осенью.

Изомира вздохнула, и снова затаила дыхание. Значит царевич и правда мертв.

- Мне так жаль, государь...

- Богиня-Смерть приходит за всеми, не так ли? За кем-то она придет раньше. Забудь. Присядь здесь, со мной.

Он провел ее к маленькому столику в оконной нише. Шитые занавеси не закрывали окна. Множество ромбических стеклышек отражали палату, тощую фигуру царя и тревожное личико Изомиры, но за стеклом царила синяя ночь. Царь усадил девушку лицом к окну. Глаза ее привыкли немного, и она увидела в ночи иззубренный контур Башни. Волна ужаса захлестнула ее, и Изомира поспешно уткнулась в доску.

- Позволь, я помогу расставить фигуры, - проговорил Гарнелис. - Я всегда играю янтарем, ты бери лазурь. Мой ход первый.

Все время, покуда шла игра, царь наблюдал за ней. Взгляд его не просто следовал за ее движениями, но давил ощутимой тяжестью. Словно огромный когтистый драконоястреб сидел перед ней, и мысли его были непонятны и чужды девушке. Изомира стремилась сосредоточиться на игре, и мысленно восхищалась фигурками, думая, под силу ли ей вырезать такую красоту.

- Ты, - сказал царь, - мне солгала.

Страх захлестнул ее.

- Государь?

- Ты сказала, что играешь слабо. Где ты научилась этим приемам?

- Я... я никогда не считала эту игру сложной.

- Метрарх? Несложен?

Изомира покраснела, сообразив, что ляпнула что-то не то, и не понимая, сердится царь или веселится.

Дальше стало только хуже.

- О! - воскликнул царь пару минут спустя, и всплеснул руками. Ловушка лунной туры!

Изомира глянула на доску и всухую сглотнула.

- Ты меня победила, - заметил он.

- Государь, мне очень жаль... я не хотела... мне не следовало...

- Нет, - ответил царь. - В первый раз за столько месяцев я нашел противника, который играет лучше меня и не поддается. Никогда не поддавайся мне, слышишь?

Изомира кивнула. Сердце ее колотилось.

Гарнелис улыбнулся ей. В глазах его появились теплые искорки, и девушке подумалось, что он может полюбиться ей. Может, это ему и нужно спутница, чтобы разгонять тоску вечерами? И она немного расслабилась.

- Сыграем еще, - приказал царь.

Девушка начала заново расставлять фигуры. В дверь постучали, и вошел конюший, за которым следовали еще трое мужчин.

- Ваше величество, простите за вторжение, но владыка Серпет, князь Эйсилионский, воевода Граннен и владыка Поэль просят без промедления принять их.

Вслед за ними ворвался холодные ветерок, и пламя в светильниках заколебалось. Царь поднялся, отвернувшись от Имми, будто та пропала с лица земли. Трое вошедших уделили ей лишь краткие взгляды; девушка ощущала себя невидимой - к счастью.

Она знала их имена - читала в книгах, слышала в пути, - словно героев преданий, недоступных. Но вот они, здесь, в одной комнате с ней.

Первый, владыка Серпет - ему за сорок, он смугл и златовлас, жилист и крепок, будто всю жизнь провел в седле. Лицом похож на рысь, и зеленые его глаза обжигают морозом. Эйсилион, его владения, лежит на крайнем северо-западе, и населен редко.

Владыка Поэль... Девушка напрягла память. Крупный мужчина, широкоплечий, и черно-белые одежды лишь прибавляют ему несгибаемого величия. Вытянутое, суровое лицо, черные волосы и борода завиты мелкими кудряшками. Изомира невзлюбила его с первого взгляда; он показался ей жестоким и напыщенным. Но это был высший чин в столице, тот, кому царь поручал выполнять свои указы.

И последний, Граннен, воевода... вот это имя она слыхала на своем пути не раз. Он был верховным командующим царского войска, и занимал этот пост лишь третий год. Был он сед, но еще крепок, брови его клиньями поднимались над гранитно-серыми глазами. В нем чувствовалась кипучая сила, сдерживаемая стальной хваткой. И ни грана напыщенности - лишь холодная безжалостность. Товарищи Изомиры называли его неизменно "этот торит-мирский ублюдок".

Это Граннен занимался рекрутским набором, сообразила вдруг Изомира. Это из-за него ее оторвали от семьи, и погибла в шахте Серения, и умирали ежедневно люди на строительстве Башни.

- Государь, положение становится нестерпимым, - вполголоса говорил владыка Поэль. Изомира тупо взирала на доску для метрарха, словно не слыша. - Зиму переживет не более половины рекрутов. Из-за продолжающихся актов неповиновения в Танмандраторе из этого царства к нам прибывает куда меньше работников, чем мы ожидали. Наши расчеты сорваны. До весны мы не можем набирать работников. Есть ли возможность приостановить работы на Башне до той поры?..

- Нет, - резко отозвался царь. - Работа должна быть продолжена. Она будет продолжена. Если ты не можешь исполнить мою волю, твое место займет тот, кто сумеет!

- Государь, владыка Поэль излишне осторожен, - успокоительно заметил Граннен, бросив на чиновника холодный взгляд. - Работа будет продолжена. Покуда рельсовые пути не занесены снегом, работники могут прибывать в любое время года. Исключение составят лишь дни самых жестоких бурь. Верно, мы теряем многих, но эти люди слабы и непривычны к порядку. Те, кто выживет, будут достойны вас. Наша основная забота - не потеря рекрутов, а мятежные настроения в отдельных частях Танмандратора и других мест. Однако решение уже близко. Когда мы переборем их упрямство, поток рекрутов возобновит прежнее течение.