- Насколько ясно ты видишь это?

- Вообще не вижу. Это просто ощущение, оно накатывает и уходит. И никак не избавиться.

- Вы спрашивали, для чего нам оружие, ежели у нас нет врагов, серьезно проговорил Эльрилл. - Всегда мудро готовиться к худшему. Примите мои уверения - покуда вы остаетесь с нами, вам ничто не грозит. Оставим ли мы несчастную нашу встречу позади, и станем ли друзьями?

- Да, - выдавила Танфия. У нее перехватило горло.

- Значит, мы не пленники? - спросил Линден. - Мы можем уйти?

Эльрилл поднял взгляд к потолку пещеры и вздохнул.

- Погода не станет лучше. Верхом или пешими, вы умрете в горах. Заверяю тебя - до весны вы никуда не доберетесь.

Линден опустил голову, закрыл глаза; Танфия ощущала его боль, как свою. Но в этот раз юноша не стал перечить. Руфрид положил руку на его плечо.

- Когда настанет весна, - хрипло прошептал Линден, - вы нам поможете?

- Насколько сумеем, - ответил Эльрилл. - Мы живем роскошно. Каждый из нас трудится по мере сил, и от вас мы ждем того же. Но одно мы, несомненно, в силах сделать для вас - это исправить ваше выдающееся неумение обходиться с мечом. Позвольте научить вас элирскому бою, который, должен сказать, неизмеримо совершенней людского.

Усталая Танфия раздевалась перед отходом ко сну. Очередная задержка в походе за Изомирой раздражала ее, но с нею девушка уже примирилась. Даже в самых безумных мечтах она не предполагала, что элир схватят ее, пригреют, даже станут учить...

Отодвинулась ширма, и в комнату заглянул Руфрид.

- Собираешься спать одна? - тихонько спросил он.

- Не собираюсь. - Девушка улыбнулась. - Заходи.

- Ну, не знаю... - Он сложил руки на груди. - У меня может не хватить сил для тебя.

- Не мучай...

Она протянула руки, и Руфрид с довольным вздохом прильнул к ней, покрывая поцелуями лицо, покусывая шею, пытаясь стряхнуть с себя одежду, не отрываясь. Когда, наконец, они, нагие, скользнули в кровать, он был уже готов войти в нее - ее лесной бог, жаркий и нетерпеливый.

- Долго сдерживаться я не смогу, - прошептал он. - Я терпел так долго...

- Я тоже. - Танфия притянула к себе его бедра. - Я тосковала по тебе.

Тело ее открылось ему, и он вошел в нее, и возгорелся пламень изысканного до боли наслаждения. Они любились яростно, торопливо, с похотью скорей, чем с приязнью; они достигли вершины одновременно, и когда их тела сплавились в одно, наслаждение смыло и вину, и страх, и разочарование.

Второй круг был неторопливей, нежней. И наконец, двое любовников легли, наблюдая, как плывут в глубине потолка световые прожилки, пока пот обсыхал с безвольных тел.

- Ты просто зверь, Тан. - Руфрид сонно чмокнул ее в щеку. - Это мне в тебе и нравится.

Девушка улыбнулась.

- Надеюсь, Линден нас не слышал. Ему так одиноко. Хоть бы с ним все было в порядке...

- Ну, что убегать в одиночку не стоит, он усвоил. Он знает, что мы тут застряли, и придется ему с этим примириться.

- Даже не верится, что мы здесь. Как во сне.

- Значит, правда есть на свете чужинцы. Не нравятся они мне.

- Они просто... другие. - Девушка помолчала, вспоминая беседу с Эльриллом. - Я их теперь меньше боюсь.

- Кого, элиров?

- Нет, бхадрадомен. Могу их по имени назвать. Ты слышал, что сказал Эльрилл. Они таятся, потому что бессильны.

- Бес... сильны... пробормотал Руфрид, засыпая.

На другое утро Линден в одиночку ходил за лошадьми, стараясь забыть слабые стоны наслаждения, сочившиеся ночью из комнаты Танфии. В конюшне он не так остро ощущая свою бесполезность.

- Линден? - послышался мягкий голос, когда юноша осматривал копыта Зимородка.

Опершись о холку Ястребка, рядом стояла Лийет, супруга Эльрилла, высокая и светлая, как богиня. Жуткого дитяти с ней не было.

- Доброе утро, владычица Лийет, - нервно проговорил Линден.

- Просто Лийет, - поправила элирка, подходя к нему. - Ты тревожен, Линден. Могу ли я помочь тебе?

Ее изумительные глаза приковывали его, он не знал, что ответить.

- Благодарю, госпожа, но вряд ли.

- Можешь говорить открыто. - Она подошла ближе. - Вчера ты упомянул, что видел истинный облик бхадрадомен?

Линден сглотнул всухую. А потом рассказал ей все - и о странных своих ощущениях в Ардакрии, и о непрошеных виденьях.

- Не знаю, что на меня нашло, - безнадежно закончил он.

Лийет коснулась его плеча; пальцы ее были ласковы и горячи.

- Линден, я знаю, что с тобой. Ты подхватил некую разновидность этроф.

- Чего-чего?

- Эльрилл вчера упоминал силы земли. Не только камни обладают ими, но все сущее. У нас, элир, нет богов; то, что вы называете божествами, мы зовет гармониями. У всякой вещи есть свои силы, свои особенности, свои мыслеотпечатки или духи - мы зовем их роф. Некоторые из них блуждают свободно - особенно там, где произошло несчастье - выискивая, к чему бы присоединиться. Такие мы называем этроф.

- И как, - выдавил потрясенный Линден, - мне от него избавиться?

Элирка погладила его по плечу.

- Милый, оно не повредит тебе. Судя по твоим словам, скорее поможет.

- Можно сказать и так, - мрачно пробормотал Линден. - Но я бы лучше от него избавился.

- Но ты не сможешь. Оно открыло в тебе путь к тому, что было скрыто. При должном обучении ты мог бы стать провидцем.

- Боги, нет!

- Чего ты боишься?

- Не знаю. - Юношу передернуло. - Не знаю.

Лийет стиснула его плечи. Впервые с тех пор, как он потерял Изомиру, его касалась женщина - если не считать сестринских объятий Танфии.

- Мне видится Изомира... - признался он, - влюбленная в другого. Но у него лицо Смерти. Я не знаю, к чему это. Видения лишь мучают меня!

Лийет привлекла его к себе, поцеловала в лоб и глянула прямо в глаза своими, цвета спокойного моря.

- Учись использовать этроф, Линден. Не дай ему подчинить себя.

Брату Руфрид никогда в этом не сознался бы, но проведенные с Сребренхольме месяцы были счастливейшими в его жизни.

Старший мечник, Альраэн, был невысок, худощав и бледен, как иней; казалось, дуновения тепла хватит, чтобы он растаял. Но в бою он превращался в живую молнию.

Руфрид начинал занятия с легкомысленной самонадеянностью. Ему казалось, что его навык в обращении с мечом лишь слегка затерся, а занятия - лишь повод убить время. С омерзением обнаружив, что сражаться они будут на деревянных учебных мечах, а не на боевых, он так и сказал об этом вслух. Альраэн выбил из него заносчивость в первые пять минут.

- Вот поэтому мы используем деревянные мечи, кои ты поливаешь презрением, - сказал Альраэн, стоя над своим избитым и запыхавшимся учеником в пещере упражнений. -Чтобы я тебя не убил!

Не один день ушел в Танфии с Руфридом, чтобы привыкнуть к неотступности тренировок. Вначале не было и боев - только бесконечно повторяющиеся упражнения, скучные, утомительные, бесплодные. Только взаимное соперничество не давало им бросить занятий; они подгоняли друг друга насмешками, и никто не хотел уступить. Постепенно дисциплина Альраэна пустила корни. Упражнения перестали быть тратой сил, и обернулись молитвенным танцем.

Но быстрей всех учился Линден. Он не жаловался. Вместо того он с головой ушел в тренировки, и занимался одержимо. Когда товарищи его отдыхали - нежились в горячей бане, водили коней по хрустальным переходам Сребренхольма, трапезовали с элирами или слушали их неземную музыку Линден уходил на дополнительные тренировки. Он стал серьезен и упорен, и улыбался редко. Руфрида это немного пугало, но отговорить брата он не мог.

- Если уж мы здесь застряли, - твердил Линден, - я должен подготовиться к тому, чтоб спасать Имми.

Руфрид не спорил. Проходила зима, неторопливо, непривычно и сладостно. Шаэлаир оставались для юноши загадкой, но он не слишком задумывался о них. Философию он оставлял Танфии, сам же был доволен тем, что свои мысли она поведывала, прижавшись к нему после долгих вечеров любви.