Не тратя времени на ненужные размышления, я рванулся вперед, догоняя подъезжающих к створкам стражников.

– Уважаемые!!! – подбегая, крикнул я. – Подождите, пожалуйста! Мне нужно сказать вам кое-что очень важное!

Брюнет с рыжим недоуменно оглянулись на меня и остановили коней. Очень вовремя надо сказать – до ворот оставалось каких-то пяток метров.

– Чего надо? – раздраженно бросил черноволосый, когда я оказался рядом.

– Всего лишь пару минут вашего драгоценного внимания и еще немного не менее драгоценного здоровья, – ухмыльнувшись, ответил я. Если судить по тому, как брюнет раздраженно зарычал, он меня не понял. «Впрочем, сейчас поймет» – мысленно хмыкнул я и продолжил уже вслух.

– Заранее извиняюсь за причиненные неудобства, – огорченно развел я руками. – Но по моему сугубо личному мнению – это единственный способ избежать бессмысленных потерь как восполнимых человеческих ресурсов, так и невосполнимых ресурсов необходимого мне времени. Поэтому еще раз прошу у вас прощения за то, что вам придется немного пострадать. Но вы можете быть уверены, что ваши беды не будут напрасны и они, очень может статься, сохранят не одну жизнь…

– Что ты несешь?! – рявкнул брюнет, изрядно утомленный моей тирадой.

Я вежливо заткнулся. Но не потому, что испугался: просто все было готово, пора начинать представление. Собственно, речь произносилась не столько для успокоения совести, сколько для того, чтобы подготовиться к драке. Заговаривая стражникам зубы, я успел обойти их и как бы невзначай взять коней под уздцы. И когда меня прервали, начал действовать.

Воспользовавшись своей мистической силой, я резко рванул поводья на себя. Не ожидавшие такой подлости кони скакнули вперед, и я оказался между всадниками. Выпустив поводья, надежно уперся ногой в землю и с силой впечатал кулаки всадникам в животы. Соответственно, левый левому, а правый правому. Очевидно, под одеждой у них скрывалось нечто вроде железных панцирей, потому что даже сквозь хмель силы я почувствовал боль в разбитых костяшках. Впрочем, мне требовалось лишь пожелать, и она бы мгновенно испарилась. Что я, собственно, и сделал.

Кони, лишившись седоков, предпочли отойти от странного меня на некоторое расстояние. Наверное, опасались, что если я кидаюсь на людей, то и лошадь могу покусать. А стражникам надо отдать должное. Даже несмотря на полученные крайне неприятные удары и не самое мягкое приземление, они все-таки нашли в себе силы подняться на ноги и, обнажив мечи, пойти на меня. К несчастью, они не обладали моей скоростью, реакцией или хотя бы силой. Поэтому наша драка больше всего походила на пресловутое избиение младенцев. Уже после первых их выпадов мне стало противно с ними драться. Почему-то использовать силу против гораздо более слабых противником для меня непередаваемо мерзко. И сейчас я с огромным нетерпением ожидал, когда к ним придет подкрепление. И оно не заставило себя долго ждать. Уже через пару минут, громко лязгая железом, на помощь сослуживцам прибежал отряд стражи численностью клинков пятнадцать. Хотя «клинков» сказано неверно. На самом деле подкрепление было вооружено длинными палками да дубинами. То ли хотели взять меня живьем, то ли ничего другого просто не оказалось под рукой. Но как бы то ни было на самом деле, это сильно облегчало мне задачу. Теперь притвориться оглушенным будет гораздо легче.

Двумя точными ударами я отправил в нокаут своих жертв и обернулся к подоспевшим стражникам. Дело пошло гораздо веселей. Эти дилетантами не были и, уверенно взяв меня в кольцо, принялись мастерски орудовать своим оружием. Уклониться от полутора десятков летящих со всех сторон ударов практически невозможно. Поэтому, решив не сдаваться слишком быстро, я предпочел прорвать кольцо и немного помесить новоприбывших.

«Чтоб вам жизнь медом не казалась!» – злорадно заметил я, уклоняясь от летящих навстречу палок и вырываясь из кольца.

И принялся месить ударами ближайших стражников. Бил, в основном, по надетым доспехам, превращая их в груду мятого железа. Впрочем, продолжалось веселье недолго. Можно даже сказать, до обидного мало. Стражникам потребовалось лишь несколько секунд, чтобы вновь сомкнуть вокруг меня кольцо. И теперь увернуться ото всех ударов не удавалось. Чья-то дубина врезалась под ребра, в бедро ткнулась палка, другая пронеслась в опасной близости от головы. Конечно, в нормальном бою, я бы не обратил на это внимания.

«Ха, в нормальном бою я бы просто поджег под собой камни и поглядел, как они пляшут», – весело улыбнулся я своим мыслям.

Но тут шел не «нормальный» бой, поэтому я решил закругляться и со стоном рухнул на землю. Одновременно я представил себе, что моя кожа становится прочнее камня, и стал спокойно ждать, когда стражники отведут на моей бедной тушке свою черную душу. Стоит заметить, я не зря защитил себя, иначе после того, как они наконец утомились, меня в самый раз было бы нести не в тюрьму, а на кладбище. А так я остался вполне здоров и относительно цел.

– В камеру эту тварь! Мы с ним позже побеседуем, – бросил один из победителей, пиная меня в бок для профилактики. – А пострадавших отнесите в казармы и позовите лекаря.

Очевидно, это был их командир, потому что меня тут же подхватили и куда-то поволокли. Хотя почему же куда-то? Меня поволокли туда, куда мне и было надо – в тюрьму. Волокли не слишком долго, в общей сложности минут двадцать. Но без проблем могли бы уложиться и в десять, если бы постоянно не останавливались для «роздыху». При этом каждый раз бросали меня на пол. И хотя в основном страдало лишь мое самолюбие, но все-таки после четвертого раза я уже настолько разозлился, что был готов встать и размазать лентяев по стенам тоненьким слоем.

К счастью для них тот раз оказался последним. Уже через пару минут мерзко скрипнул открываемый замок, взвизгнули давно не смазываемые петли и меня не слишком торжественно (по крайней мере, фанфар я не слышал) внесли в камеру.

Здесь стражники брезгливо сбросили меня на кучу полусгнившей соломы и удалились. О том, что они ушли, сообщил новый визг петель и отчаянный скрип замка. Самое интересное, что никто не догадался обыскать меня. Безалаберность процветает!

«Впрочем, нормальный человек на моем месте уже бы ласты склеил. А после этого ему вряд ли пригодилось бы хоть что-нибудь из его вещей», – мысленно возразил я себе.

Убедившись, что возвращаться и проводить запоздалый обыск никто не собирается, я собрался было прекратить изображать сломанную куклу. Но тут моего слуха достиг отчетливый шорох. «Черт! Неужели здесь есть крысы?!» – внутренне перекосило меня.

– Сапоги мои! – вдруг раздался в камере сиплый голос.

Эти слова дали ответ на мой немой вопрос. В застенке действительно обитали крысы. Только находились они здесь не по своей воле. И были это крысы человеческого общества – уголовники.

– А я тады возьму плащ, – отозвался другой голос. – Он у него хоть и грязный, но кажись еще целый. Да и куртка неплохо выглядит.

– Нет! Куртка моя! – возразил ему кто-то. – Как раз мой размерчик. А тебе и плаща хватит. Так-то…

– Это кто там что пропищал?! – грозно спросил второй голос и, подождав ответа несколько секунд, но так и не услышав, продолжил. – То-то же. Получишь то, что останется. А будешь наглеть, мигом рога поотшибаю.

После чего в поддержку своих слов врезал третьему под дых кулаком. Сам я этого, конечно, не видел, но звук был такой, будто кто-то пнул мешок картошки и этот мешок со стоном растянулся на полу.

– Еще у кого-нибудь возражения есть?! – на всякий случай не предвещающим ничего хорошего голосом уточнил второй. Ответа вновь не последовало, и тот продолжил. – Вот и хорошо. Значит, поступим, как и договорились.

Послышались чьи-то неуверенные шаги, и кто-то попытался стащить с меня правый сапог. Что ж, сам попытался – сам и виноват. Представив себе примерно, где у этого некто должно быть лицо, я резко двинул ногой в ту сторону. Раздавшийся вопль и последовавший за ним тихий скулеж сообщили мне, что я попал именно туда, куда целился. И только после этого я открыл глаза. Бросив быстрый взгляд по сторонам, я обнаружил, что в данный момент нахожусь в каменном мешке с небольшим окошком под потолком. И что кроме меня в этом «мешке» находится еще с десяток человек. И сейчас они во все глаза смотрели на меня.