На другой день рано утром мы с супругом и дочкой проснулись от того, что наша палатка с бешеной скоростью раскачивалась из стороны в сторону. Вылетев пулей наружу видим такую экспозицию. Около сосны, к которой привязан потолок нашей палатки стоит корова, над которой в экстазе трудится огромный бык:

— Мама миа, бычара здоровый, корова млеет от удовольствия, а палатка вот-вот рухнет.

Я мужу тихонько говорю:

— Возьми прутик, отгони их от сосны, иначе конец нашему жилью.

Глаза поднимаю, а по всему лагерю нашему стадо коров ходит. Андрюша в цветных семейных трусах и легкомысленной панамке уже с прутом вокруг своей машины носится, пытается один все стадо построить.

Коля вокруг своей тачки с женой насмерть стоят. Эрдель Ирвин носится — гоняет молочные бидоны, сметану взбивает. А Казана нет.

Тут мой муж спросонья и правда, хватает прутик и щелк по заднице быка. Бык взревел. С коровы слез и на мужа моего. Ой, не знала я, что он у меня такой прыткий. Сдуло супруга с места влет. Вдруг откуда ни возьмись из кустов Казан вылетает и на быка прёт. Погнал его и метит под бычье хозяйство вцепиться. Тут сценарий развернулся по-другому. Бык оказался не дурак, и развернулся на лайку. Глаза налились кровью, и пошел коровий сын на прямой таран. Казан увернулся и за коровой нацелился. Догнал. Хвать ее за вымя. Весь лагерь замер от звука падающей с мычанием на землю туши. Коля кричит:

— Ребята на зимовку остаемся, мяса хватит до следующего лета! — тут же издал вопль: — Ай-й-й…

Стадо направилось на Колю прямой наводкой. Коля насмерть стоял у любимого «жигуля» и пытался направить коровью массу в сторону от лагеря. Жена Николая задом пятилась к лесу. Сын уже где-то растворился в новгородских лесах, а эрдель Ирвин продолжал носиться и гавкать, где-то в середине движущейся массы.

После падения коровы взбудораженное стадо стало смерчем носиться по лагерю. Кругом мины (коровьи лепешки), от страха минирование пошло быстрее. Упавшая корова вскочила на копыта и понеслась вслед за всеми. Куда-то пропал мой супруг. Я его потом увидела, он нервно сворачивал козью ножку на берегу озера. Андрюша стоял у своей машины и заходился здоровым смехом, так как стадо плавно его обошло, направив все усилия на Колю. Всклокоченный Коля ни на йоту не отступал от автомобиля. Упершись в бампер, он грозно размахивал хилым прутиком. Таким прутиком, только комаров от носа гонять. В итоге, кое-как нам все-таки удалось перенаправить стадо в сторону от лагеря. Пьяных пастухов мы увидели, чуть позже, когда сделали вылазку на машинах за свежим молоком в близлежащую деревню. А основные усилия направили на уборку лагеря от мин. Хорошо озеро большое и рядом.

Пару дней нам удалось прожить относительно спокойно, пока за завтраком Андрюша не стал жаловаться на Казана. Мы с супругом давно уже обратили внимание, что по нескольку раз за ночь, Казан, выскальзывал из палатки и куда-то исчезал. Через некоторое время пес возвращался в палатку и продолжал спать. И вот его отлучки обнаружились. Видимо Андрей долго терпел и, наконец, решил вынести мучивший его вопрос на общее собрание. Получив свою порцию каши, Андрей попросил тишины. Собак на время кормежки мы теперь привязывали во избежание убийства друг друга под обеденным столом.

Выяснилось, что Андрюша плохо спал из-за чистого воздуха и по этой причине часто вставал ночью и бродил по лагерю и близ него. Казан же чуть услышав шорох шел поверять: во-первых, Андрюшу, во-вторых, Ирвина.

Первым делом Казан подходил к Андрею, затем подкрадывался к палатке Ирвина. Естественно, из жилья эрделя раздавалось глухое рычание. Казан, понятное дело не переходя грань палатки, делал «фэ» в ответ. Андрюша, чтобы избежать драки и дать поспать остальным, намеренно шел на берег, или в лес маня за собой лайку. В итоге Казан провожал Андрея в ночных прогулках, потом доводил его до палатки, и напоследок ещё раз рыкал на Ирвина, после чего шел досыпать в родные пенаты.

И третье, сказал потупясь Андрюша:

— Казан не дает мне спокойно сходить в туалет. Ну, никуда от него не денешься, только пойду в сторонку он, тут как тут и смотрит на меня. А я так не могу!

За столом раздались хлопки в ладоши и громкие овации. Оказывается, Казан сопровождал не только Андрея, но и всех остальных. Он успевал везде, как недремлющее око, это был третий глаз каждого, кто задумал сходить по нужде.

После разборок ночных полетов Казана, все ушли на рыбалку. Казан же ушел в неизвестном направлении. Обнаружил его Коля, в трех километрах от лагеря, где ушастый с упоением давил птичек. Давил и прикапывал. Тогда, мы еще не поняли почему?

Все разъяснилось позже. Эрдель Ирвин питался регулярно и плотно из общего котла, Казан же вообще ничего не ел из миски. Он смотрел, как накладывают кашу с мясом эрделю, скандалил с Ирвином и удалялся в новгородские леса. И вот однажды, в один из белых вечеров, дочка радостно мне сообщила:

— Мама я видела, как Казан из земли подтухших птичек выкапывает и съедает, вместе с перьями, клювом и когтями. Ничего не остается. Но это ещё не всё. Еще я видела, у него на берегу творожок прикопан. Причём прикопан в песок и его омывает вода. Мама, а он ведь ест один, чтобы никто не видел.

— М-да-а… Вот этого от него не ждали. Пес питался сам. И неплохо питался. Главное, чтобы никто запасы не обнаружил. Вот теперь стали понятны его отлучки. МОЛОДЕЦ! А птичек он прикапывал на сутки, чтобы мясо «созрело» и никогда не ел сразу.

Следующая глава повествования печальная. Зрел конфликт с Ирвиным. И созрел. Случилось все быстро. Я загорала, Колина жена лежала рядом. Мы славно беседовали. Ирвин подошел со стороны своей хозяйки, а Казан с моей. Сцепились они над нашими телами в один миг. А куда нам голым деваться? Попытались их за задние лапы растащить, но у них даже зубы переклинило. Подбежали мужья, начали помогать нам растаскивать драчунов. Вчетвером мы их расцепили. Раны были у обоих. У Казана дыры на шее и в районе ушей. У Ирвина одно ухо наполовину оторвано и рассечено веко глаза.

Итог? Пытались в походных условиях обработать раны у обоих псов, но у эрделя Ирвина картина была хуже. Утром Коля за семьсот километров повез пса в Москву, оставив нас всех отдыхать дальше. Приехал он через сутки. Ирвину пришлось зашивать ухо и веко. Оставили его с бабушкой и дедушкой на даче. Отпуск был испорчен. Но самое печальное, с тех пор нас в походы больше не брали, потому что у всех наших друзей по собаке и одни мальчики. А нам пса оставить не с кем.

А здесь описана одна из рядовых прогулок.

Мы выбрались в лес. Молодой шестимесячный ризененок Гришка, старый умудренный (замудренный) опытом лайка Казан и трое чудаков-хозяев. Недалеко от Москвы, за городом Люберцы есть замечательная станция Вялки, весьма приятное местечко, в сосновом лесу. Было очень жарко. Как сказал Антон Павлович Чехов «Погода была достаточно хороша для того, чтобы повеситься».

Пыхтящие и несчастные две собаки и три человека выползли на перрон. Покрутив головой, наш единственный мужчина предложил всем грибникам и грибничкам до подхода к лесу натянуть панамки, так как можно получить тепловой удар. Мы аккуратно ему заметили, что фуражка в жару часто деформирует голову. Понятное дело, мужчина наш не растерялся и заметил нам на это, что чтобы гулять с ангельскими женщинами, нужно иметь дьявольское терпение.

В общем, пока мы обменивались любезностями, аки коты обычно обмениваются с собаками приветствиями, втянувший носом воздух лайка Казан понял:

— Пожалуй, пора установить новые тарифы для всех прибывших на отдых: «Активный», «Пассивный» и «Противный». Пояснение:

1. Активный — это Казан, который ощущает себя в лесу, аки лосось на нересте.

2. Пассивный — это его хозяйка, которая в связи с жарой слабо шевелит кедами и тормозит движение. Действенный метод против нее слегка отстать и сделать ощутимый прикус гачи, а ежели она не среагирует, то и под гачу — обычно действует гораздо лучше. А с воплями: — Кто же твоя мать, собака серая…, — она становится гораздо шустрее и бодрее.