После смены Влас Константиныч по старой привычке пошел на свалку металлолома. Между холмами сине-фиолетовой путанки валялись оплавленные электросваркой куски рельсов, чугунные чушки, ржавые железные кружева из-под штамповочных прессов. На этот раз ему повезло. Он нашел, что искал - пару метровых кусков швеллера, совсем новеньких, еще липких от защитной смазки, и захватил их с собой.

- Опять что-нибудь затеваешь? - подозрительно спросил Меркушкин, когда увидел Уварова с добычей в руках. - Ты во втором пролете место не занимай. Я там новый пресс ставить буду.

Начальником кроватного цеха Меркушкин стал с полгода назад. Строгость и бдительность он почитал основными качествами для руководителя.

- Да так... Ничего... Обмозговать еще надо... - уклончиво ответил Влас Константиныч.

- Хм... Обмозговать. Ну, а с пружинами как, не подведешь?

- Что ты, Мокей Иваныч. Пружин на месяц вперед навили. Наш станок их как семечки...

- Ладно, не хвастайся. Сделал станок, поощрение мы тебе выписали, все честь по чести. Ну, а порядок у меня в цеху для всех один.

Меркушкин окинул взглядом диковатое сооружение, которое громоздилось в углу кроватного цеха, и еще строже произнес:

- Строишь все. А что именно, хотелось бы знать?

- Машину одну, - хмуро ответил Влас и озабоченно постучал молотком по металлу.

- Ну-ну, строй. Только оформить бы не мешало. Чтобы лишних разговорчиков не было. Руководство поставить а известность. А то вдруг каждый начнет сам по себе, что ж тогда будет?

Как-то утром в цех прибежала Люська, курьерша из заводоуправления.

- Уварова к главному инженеру, - бросила она и понеслась дальше.

Влас Константиныч аккуратно повесил промасленный фартук на гвоздик, вымыл руки в мутной эмульсии пополам с ароматными сосновыми опилками, протер очки большим и очень чистым носовым платком и неторопливо вышел из цеха.