Латинский квартал бурлит первым днем нового семестра, и «У монаха-расстриги» шумно и чуть-чуть уже пьяно, и тесно, и мы с трудом пробираемся в другой конец зала, в наш постоянный угол, где за столиком ждут нас Рене с Жозефин и Луи с Франсуаз, за спинами которых множится в зеркальной стене гигантский плакат: «Пить вино и веселиться!» и, множась, уходит вдаль и вглубь. В самом воздухе «У монаха-расстриги» густо повисло: "Пить вино и веселиться!"