— Тебе страшно?

— Нет, — соврала, хочу, чтоб все быстрее началось и закончилось.

— Сними одежду.

— Что? — теряюсь от такого прямого приказа.

— Мы заплатили за твою девственность большую сумму, удвоив ставку. Снимай все.

Мы? Это оговорка, или нет?

Начинаю задыхаться, хочу отстраниться, но мне не дают.

За спиной шаги, движение. На плечо опускается рука, сухая горячая ладонь, сильные пальцы сжимают до боли.

А до меня доходит его сказанное: «Мы».

Я продала свою несуществующую девственность на аукционе, в надежде спасти дочь. Меня купили сразу двое, но их не обмануть, а мне не уйти просто так.