Я не оборачиваюсь. Не хочу видеть в его глазах презрение, ненависть, раздражение. Обычно он смотрит на меня только так. Еще никогда я не видела в глазах своего опекуна хоть что-то светлое, а про привязанность вообще молчу. Наверное, будь его воля — он бы утопил меня в море, пристегнув к грузу. Чтобы наверняка. Слышу шаги. Медленные, но громкие. Кажется, будто все звуки отключили и оставили только его. Его шаги. Мое сердце бешено бьется в груди, проламывая ребра и разрывая легкие. Больно. Невыносимо больно ждать. Он огибает стул, на котором я сижу, и встает передо мной. Я вижу его ботинки — как обычно они чисты и блестят. Слепят блеском...

В одиннадцать лет я потеряла родителей, а в восемнадцать — мечту, что освобожусь из-под опеки человека, которого ненавижу. Его чувства ко мне взаимны. Один опрометчивый поступок и я оказываюсь заложницей в его доме.