— Не подходи, — думала, не способна вытолкнуть ни слова из сдавившего колючей проволокой горла, но удалось. — Не смей.

Голос осипший, но виной тому полнейшая пустота внутри, в том месте, где раньше билось сердце.

— Марина.

— Не надо! — как истеричка. Так громко, что стало больно дышать. Звенящая ярость в голосе и такая же во взгляде — вот всё, что не давало предательским слезам пролиться. — Убери свои руки, убери руки!

Но Никита не слушал. Он стиснул мои плечи и встряхнул дрожащее тело, буравя взглядом пылающие ненавистью глаза.

— Послушай.

Да пошел ты! Взбрыкнула, попыталась ударить его ногой, поцарапать рукой. Пресек мои попытки. Швырнул в комнату и захлопнул дверь спальни, надвигаясь на меня.

— Не смей!