Когда от него ушла любимая – туда, откуда не возвращаются, и он стоял коленями на пепелище своего счастья, давясь кровавыми слезами, то меньше всего хотел слышать звонкий голосок новорожденной дочери и совершенно не желал принимать в свою уродливую жизнь нового человека, тем более другую женщину - то ли добрую до отвращения, то ли глупую до безобразия, но которая позволит ему такое, за что никогда не прощают.

Содержит нецензурную брань.