Его тело – это холст его убийств, карта, полотно. А преступления – почти искусство, краски и палитра. Часы на стене все тикали – так-так, тик-так – а время не шло, оно вязло в этом тягучем пространстве черного города, который во снах виделся мертвым, наполненным зомби.