Отполированная кровью польская винтовка на плече. Жизнь тысяч и тысяч расстрелянных и отлетевших журавлями людей. Тень верного железного самолета, вечно колышущаяся между пальцами. Охрипший от пороха немецкий лай. Нашитые погоны одаренного благоговением коммандана. Украденный у огня мальчишка-назорей в утеху привязавшейся душе и уродующему неутешному телу. Побег. Предательство. Темный и мокрый весенний лес...  И три тысячи оставшихся секунд до прогремевшего последним взрывом рыдающего das Ende.