Мне нравится то, что люди называют снежинками. Я лежу в хрустальном гробу и смотрю на снег. Красиво. Он опускается неторопливо и плавно на крышку гроба, закрывая весь обзор.

- Так дело не пойдет,- кричу,- Надо оставить хотя бы маленький кусочек неба, к которому я привык за последнее время.

Снег не слышит и не оставляет никакой надежды. Ему все равно, что у меня будет перед глазами. Хоть Рим. Впрочем, Рима пока на Земле нет, а снег не подвержен эмоциям. Зато я как раскаленный котел.

Бьюсь сильно, упрямо и вслепую, но все усилия тщетны. Те, кто заточил меня в гроб, знали, что никто не сможет оттуда выкарабкаться, по крайней мере, лет сто или двести.