Было бы несправедливо сказать, что природа обидела Ивана Акиндиныча Бергамотова, в своей официальной ча­сти именовавшегося «городовой бляха №20», а в неофи­циальной – попросту «Баргамот». Обитатели одной из окраин губернского города Орла, в свою очередь, по отно­шению к месту жительства называвшиеся пушкарями (от названия Пушкарной улицы), а с духовной стороны харак­теризовавшиеся прозвищем «пушкари – проломленные головы», давая Ивану Акипдиновичу это имя, без сомнения, не имели в виду свойств, присущих столь нежному и дели­катному плоду, как бергамот. По своей внешности Баргамот скорее напоминал мастодонта или вообще одного из тех милых, но погибших созданий, которые за недостатком по­мещения давно уже покинули землю, заполненную мозгля­ками-людишками. Высокий, толстый, сильный, громоглас­ный Баргамот составлял на полицейском горизонте видную фигуру и давно, конечно, достиг бы известных степеней, если бы душа его, сдавленная толстыми стенами, не была погружена в богатырский сон.