— Так тщательно все продумать и так по-дурацки вляпаться! — досадовал на себя Константин, опустив телефонную трубку. — Уж лучше бы я выступал открыто. Лучше бы подписывал все эти письма и обращения. Лучше бы выходил на площадь. Тогда хоть было бы ясно как мне себя вести. А теперь? Не могу же я спокойно ждать как эти комитетчики поступят с Наташей. И чего ради я дал ей злополучный фельетон? Авторское тщеславие? Желание покрасоваться?