Семен вышел на широкую улицу, ведущую к заводским воротам, и, приноравливаясь к шагу людской реки, текущей к проходной, пошел медленнее. Морозным воздухом дышалось легко, охлаждало чуть гудящую голову. Сейчас, когда он шел, хотя и среди незнакомых (мудрено ему было бы знать всех), но своих, ему стало как-то поспокойней, жизнь опять определялась, хотя и ненадолго, и его легкая взбудораженность улеглась. Заложив руки в карманы, в толпе он прошел через проходную, не утруждая себя поисками пропуска, которого у него никто не спрашивал, да и сам он не был уверен, что взял его с собой, и вообще вряд ли смог бы припомнить, когда и где видел его в последний раз.