Трисмегист Гермес

Герме́с Трисмеги́ст — (греч. Ἑρμῆς ο Τρισμέγιστος; лат. Mercurius ter Maximus) — Гермес Триждывеличайший — имя синкретического божества, сочетающего в себе черты древнеегипетского бога мудрости и письма Тота и древнегреческого бога Гермеса. В христианской традиции — вымышленный автор теософского учения (герметизм), излагаемого в известных под его именем книгах и отдельных отрывках (герметический корпус).

ермес Трисмегист как божество

Старейшее упоминание о Гермесе Трисмегисте (Меркурии) содержится в трактате Цицерона «О природе богов», где сообщается, что на самом деле было пять Меркуриев, и тот,«которому поклоняются фенеты (жители города Фенея в Аркадии), как говорят, убил Аргуса, по этой причине бежал в Египет и сообщил египтянам законы и письменность. Египтяне этого называют Тотом, и так же называется у них первый месяц в году по лунному календарю, соответствующему началу разлива Нила».^[1]

[править]Гермес Трисмегист как философ

По Лактанцию и Августину Гермес Трисмегист известен как весьма древний автор ряда «герметических» произведений, в подлинности которых отцы церкви не сомневались.

Гермес Меркурий Трисмегист, современник Моисея. Мозаика на полу кафедрального собора Сиены, 1480-е годы

Лактанций в своем трактате «О гневе божьем» указывает, что Трисмегист гораздо древнее Пифагораи Платона. Он считает Трисмегиста одним из важнейших языческих провидцев, предсказавших приход христианства. В «Установлениях» Лактанций стремится показать, что языческая мудрость согласуется с христианским учением, в подтверждение этой мысли он обильно цитирует по-гречески трактат Гермеса «Совершенное слово», известный сейчас в латинском переводе как «Асклепий».^[2]

Августин в трактате «О граде божьем», кн. 18, гл. 39, пишет, что Меркурий Трисмегист хотя и старше греческих мудрецов, но моложе Моисея. Именно, Моисей жил одновременно с великим астрологом Аласом, братом Прометея, который был прапрадедом Меркурия Трисмегиста. Августин признает Трисмегиста пророком пришествия христианства, но в отличие от Лактанция не видит в этом заслуги, ибо знание будущего Трисмегист получил от демонов, которым он служил. Августин в кн. 8 гл. 23подробно обсуждает и порицает тот фрагмент «Асклепия», в котором описывается одушевление статуй путем магического привлечения в них духов или демонов.

Климент Александрийский упоминает 36 книг Гермеса, заключающих в себе всю египетскую философию, 6 его книг по медицине, две книги с музыкой и гимнами Гермеса, и 4 книги Гермеса о звездах. При этом Климент не цитирует ни одной из них.^[3]

В средневековой Европе ходило множество трактатов на латинском языке, приписываемых Гермесу Трисмегисту и посвященных в основном магии, астрологии, алхимии и медицине, важнейшими из них являются «Асклепий» и знаменитая «Изумрудная скрижаль». Во второй половине XV века Фичино добавляет к ним греческий текст «Поймандра», то есть первые 14 трактатов т. н. Герметического корпуса.

Гермес Трисмегист, D. Stolcius von Stolcenbeerg: Viridarium chymicum, 1624

В 15-16 веках Трисмегист пользовался непререкаемым авторитетом как древнейший философ и маг. Показательно, что Фичино отложил перевод диалогов Платона для того, чтобы прежде перевести оказавшиеся в его руках трактаты из герметического корпуса. Впервые глубокое сомнение в подлинности сочинений Гермеса Трисмегиста высказал Казобон, который анализировал греческий текст фичиновского «Поймандра» и высказал предположение, что сочинения Гермеса Трисмегиста были фальсифицированы в раннехристианскую эпоху с целью приспособления христианской доктрины ко вкусам язычников и показывает, что они составлены отчасти по произведениям платоников, отчасти по христианским священным книгам.^[4] Сам факт существования Гермеса Трисмегиста Казобон не отрицал, вплоть до первой половины XVIII века Трисмегиста рассматривали как реальное историческое лицо.^[5]

Современные исследователи (Фестюжьер, Ф. Йейтс) полагают, что «Асклепий» и трактаты герметического свода были написаны примерно во 2-3 в. н. э., латинский перевод «Асклепия» выполнен до 4 в. н. э. При этом принято считать, что Казобон преувеличил роль христиан в создании герметических сочинений.