Что ж, как и в мире Стоцкого и Вишневецкого в вопросы вероисповедания даже власть не рискует влезать без особого повода. Может, сержант по незнанию и молодой горячности и решил бы поспорить да побыковать, но после сто раз пожалел бы, когда мой спутник натравил бы на него всех собак. А тот может. Мне хватило по одной его фразе понять, что верит он истово и без компромиссов. Интересно, староверы — а Платон Макарович из них — все такие?

Вешенко привёл нас в большую комнату с пятью простыми письменными столами и такими же стульями. Они были развёрнуты в сторону большой клетки из арматуры, выкрашенной в серый цвет.

— А где мой племянник? — заволновался Платон, не увидев никого в комнате.

— Сейчас приведут. Раньше времени по протоколу не положено, — пояснил майор.

Того, кто был мне нужен конвоир привёл через две минуты, которые наш немолодой спутник провёл будто на иголках.

Им оказался крепкий молодой мужчина лет двадцати пяти-семи. Но вполне мог оказаться и моложе. Просто невзгоды повлияли на его вид не в лучшую сторону. Внешне я не увидел в нём никаких признаков одержимости.

«Ещё бы знать, как вообще местные контрактники выглядят и чувствуются», — с лёгкой досадой подумал я, пристально следя за каждым движением того, кого мне предстоит спасти.

Конвоир приказал парню войти в клетку, после чего сначала её запер на ключ, а затем снял один браслет наручников справой руки и закрепил тот на решётке. Сделав это, он вопросительно посмотрел на майора.

— Пока свободен, я позову, — произнёс тот.

Как только сотрудник покинул комнату, я спросил Веше́нко:

— Владимир Владимирович, могу я к нему подойти? Нужно задать несколько вопросов, а я не хочу кричать издалека. Горло что-то першит, кхе-кхе.

— Да. Только ничего не передавать. Здесь всё пишется на камеры.

— Даже не думал, — на честном глазу соврал я.

Вместе со мной шагнули все. В том числе и Пурпурный, который тут был по факту просто посредник.

— Игорь, — начал я разговор, который был нужен постольку-поскольку, просто чтобы оказаться рядом с парнем и подселить в него духа, — ты меня помнишь? Я…

И в этот момент я что-то почувствовал. Была в ауре молодого старовера какая-то червоточинка с демоническим привкусом. Для проверки я на секунду развернул свою ауру. И вдруг увидел, как в глазах человека появились два зрачка. Один обычный человеческий, а второй вертикальный тёмно-багровый.

— Твою мать, — выругался Виктор Олегович, который тоже это заметил. Да и не он один.

— Замри! — приказал я существу в теле парня. Следом повернулся к староверу. — Платон Макарович, вы были полностью правы. В парне сидит иная сущность. Хитрая и мелкая, а ещё глупая и слабая. Могу изгнать прямо сейчас.

— Гони!

— Стоп, стоп! — тут же вмешался майор.

— Не лезь, — побагровел Макарыч.

Но полицейский даже глазом не повёл.

— Для начала — это преступление. Здесь государственная организация, и выполнять без подготовки ритуалы можно только в исключительных случаях. Я взялся за это дело не ради того, чтобы рисковать карьерой. Это уже не помощь в оформлении внеурочного свидания. А в-следующих, так вы только хуже сделаете своему племяннику. Без демона в нём даже самая компетентная комиссия и экспертиза не признает его пострадавшим, действующим не по своей воле, — чётко и доходчиво довёл он до нас информацию.

— И что делать, Володь? — спросил его Пурпурный, пока бородатый старовер скрипел зубами и смотрел то с тоской за стоявшего столбом родственника, то метая молнии из глаз на Веше́нко.

— Можно собрать комиссию здесь же. Людей нужных я знаю, аппаратуру тоже в курсе где взять…

ГЛАВА 19

В изгнании сущности из тела парня мне не дали поучаствовать. Пурпурный и его друг с майорскими погонами на что-то надавили и смогли заставить заворочаться государственную машину в нужном направлении. На второй день после моего посещения СИЗО была проведена новая экспертиза, более полная и с другой аппаратурой. Но даже если бы взяли старую, то сейчас она тоже показала бы наличие иной сущности в теле человека. Дух был скован моими чарами и уже не мог спрятаться в ауре. На следующий день после экзорцизма Платон Макарович позвонил и первым делом сообщил, что племянник чист и дело его отправилось на пересмотр. С новыми данными по словам адвоката не пройдёт и двух недель, как парень будет оправдан и выпущен на свободу. Тем более община староверов надавила на все возможные рычаги и потянула все ниточки, которые имела.

— Через два дня в городе нужно встретиться. Не позже часа после полудня, — в конце концов перешёл он к нашему с ним делу. — Где тебе удобнее?

— На рынке. Там, где парковка.

— Ясно. Будем тебя ждать. Только ты, Олег, оденься поприличнее. Нужно будет официально всё оформить, чтобы к тебе не цеплялись потом всякие-разные, как тот сержантик.

— Оденусь, — пообещал я ему, а сам стал прикидывать что у меня из хорошего цивильного имеется.

В нужное время я встретился со старовером. Приехал он на чёрном пикапе «патриоте» в компании с молодым мужчиной, примерно моим погодкой по новым документам. И тоже бородатому настолько, что покрась он волосы в белый цвет и может играть деда Мороза без парика и накладной бороды.

— Доброго здоровья, Олег, — поздоровался первым Макарыч.

— Здравствуй, — кивнул я ему.

— Андрей, — протянул руку его спутник.

— Олег, — пожар я его широкую мозолистую ладонь.

— Держи документики, — Макар с непонятной усмешкой протянул мне маленькую пластиковую папку желтоватого цвета. В неё лежали практически все документы, которые получает человек: свидетельство о рождении, два школьных аттестата, паспорт, военный билет и водительские права. Первым делом я достал бордовую книжечку, развернул её и… в одно мгновение во мне вскипела такая волна гнева, что я чуть не прибил на месте обоих староверов.

Платон отшатнулся назад. Усмешка мгновенно исчезла с его лица.

— Стой, стой, — торопливо сказал он и выставил впереди себя открытую ладонь. — Прошу простить за шутку, не подумал о том, как ты её воспримешь. С паспортом так нужно было сделать. Сейчас едем в паспортный стол за новым, а этот сдадим.

— Я такие шутки не понимаю, Платон Макарович, — медленно выдохнул я сквозь зубы и ещё раз посмотрел на испорченный документ, перелистнул странички и кинул обратно в папку. Паспорт был бесповоротно испорчен детскими каляками-маляками и кривыми печатными буквами.

— Олег, ты же помнишь ту реакцию сержанта в городском СИЗО? С таким документом ты рано или поздно попадёшься по-крупному. Я решил тебе помочь. Нормально помочь, а не просто скинуть ненужные бумажки, как договаривались, — принялся быстро и чётко рассказывать детали своего плана старовер. — Сейчас мы едем в парикмахерскую, где тебя подстригут, подровняют и подкрасят так, чтобы скинул десяток годков. А на пять вечера мы записаны в паспортный отдел.

— Художества были обязательны? — спросил я. От неудачной шутки собеседника я всё ещё не отошёл, поэтому тон был сухим как пески Сахары. — Можно было сказать, что потерял. Например, во время ремонта дома выбросил с мусором.

— Да, обязательны, — кивнул он. — Если ты в отделе скажешь про потерю документа, то работницы могут полезть в свои архивы, чтобы сверить фотокарточки. А оно нам всем нужно? Разумеется, нет. Зато наличие испорченного паспорта решит кучу вопросов. С военным билетом мы провернём такой же трюк, но чуть позже, когда получишь новый паспорт и пройдёт несколько месяцев. Лучше поздней осенью.

— А ещё в паспортном у нас работает хорошая знакомая, которая поможет уладить всё остальное, — влез в наш разговор Андрей. — Риска нет никакого. Фирма веников не вяжет, а если вяжет, то фирменные.

— Цыц, — прикрикнул на него Макарыч.

Его спутник тут же стушевался.

— Поехали.

Спустя полчаса я уже сидел в удобном кресле перед большим зеркалом, а рядом стояла молодая чуть полноватая женщина и примеривалась ко мне расчёской и ножницами. Когда она закончила свою работу, провозившись не один час, то я себя с трудом узнал в зеркальном изображении. Ко всему прочему я сейчас стал чуточку более похож на фотографию в паспорте, чем был ранее.