— Франс, ты на бульварах!

— Приветствую, друг.

Мужчины разделили крепкое рукопожатие.

— А я от чего-то решил, что мы с тобой встретимся только у Хижины, — сказал ему Кордис.

— Рад созерцать вас в воинском здравии. Это Ричард так вырос? — спросил Мариола, глядя на юношу. — По виду – могуч точно Бергам.

— Доброго дня, — отозвался сын Кордиса. — Хотите загадку?

Мариола захлопал ресницами.

— Как развлекаются городовые после вечерних попоек?

— Паяют железо, — ответил отец живописца. — Эти ребятки, будь они счастливы, пригвоздили шлагбаум.

— Каким образом и зачем? — удивился мужчина.

— Никто из моих постовых ничего не паял и даже не прибивал, — вмешался караульный с усами. — Это загадочное недоразумение.

— Ваша хладнокровная настойчивость наводит на мысль, что вы и впрямь непричастны, — сказал ему Ласток.

— Чтобы тут не случилось, было бы прискорбно тратить время на объезд, — говорил Франс, подходя к перекладине.

— Что остаётся-то нам? — спросил Кордис. — Проезд не открыть... — Мужчина промолвил последнюю реплику и два точных удара тесаком по шлагбауму в миг опровергли его заявление. Перекладина грохнулась, с шумом подняв собой пыль, а Франс Мариола, сложивши клинок, приказал караульным унести её прочь. Сражённые произошедшим, они перенесли отсечённый брус на обочину. Наблюдавшие стояли что вкопанные.

— Смею предположить, расходы на реставрацию сего барахла вы покроете своим общим жалованьем.

— Разумеется, господин. Но виновники такого нахальства, когда мы найдём их, заплатят державе втройне...

День намечался лучистый и тёплый, несмотря на вездесущую влагу, ощутимую в каждом уголке Заповедника Высоких Теней. Собравшиеся в Хижине Охотника провели в таверне где-то около часа, умеренно поглощая закуски и возлияния, но из ожидаемой свиты попутчиков, включавшей также извозчика со всеми припасами, к ним, к удивлению, никто не приехал. Когда же в заведение подоспел старик Барсонт, все единогласно решили выступать в путь, не дожидаясь остальных. Ибо какими бы ни были причины их отсутствия, время намекало, что опаздывающие и вовсе не явятся к оговорённому месту встречи.

Ричард хоть и был оскорблён необходимостью тащиться к конюшням пешком, но немногочисленность отцовских людей его устраивала.

— Нам не следовало отпускать экипаж раньше времени, — посетовал адъютант отца. — Теперь ваше сиятельство на своих двух.

— Но ведь это вы удалили наш велотранспорт, — сказал ему Ричард, оглядывая безлюдную улицу.

— Я. — Ласток Осби вздохнул. — Кто ж знал, что мой батенька возьмёт да не приедет. — Адъютант задумался об участи родителей, в чьих обязанностях было пригнать лошадей и обоз. — Они с мамой промышляют купечеством и в делах своих точны.

— А что продают?

Ласток глянул на Ричарда, чуть улыбаясь.

— Узнаешь, как встретишь, мой господин.

Городок Кружевная Стружка был обрамлён с трёх сторон света некогда запретными угодьями, носившими название «Оградный Лесок». Будучи преддверием самого заповедника, лес этот являл собой величие прошлого, и через него им предстояло пройти. Казалось с презрением высились хранители ушедшего времени, представая перед низменностью городских строений отрешённо и гордо, в обличии древних деревьев. Приблизившись к ним, Ричард почувствовал благоговение, своё и чужое. «Вот они – высокие тени».

Под разомкнутым строем могучих стволов, точно в испуге, прятался сторожевой домик, ютивший парочку городовых. А за ним вырисовывалась и тропа, уходящая в прохладную сказочность угодий Фоэсты.

Блюститель порядка, стоявший снаружи, одарил проходивших мимо него знаком почтения, завернув указательный палец за средний. «Значит это что-то вроде воинской формальности», — предположил Ричард, видевший этот приветственный жест уже дважды. Как мало он знает о мелочах родимого края!

— Стражник. — Франс Мариола поразил тишину одним единственным словом. Подозвал служащего жестом. Городовой вскинул брови и подошёл, взволнованный вниманием важной особы.

— Ты видел людей, заезжающих в город с повозками и породистыми лошадьми? — спросил он без капли эмоций, замечая в дыхании стражника крепость курений. Тот невзначай посмотрел на серебряные звёзды, носимые на чёрной рубахе с ним говорившим, и словно бы спятил, увидев, как миниатюрные инсигнии на миг засветились лазурным сиянием. Упав на колени с отвалившейся челюстью и закрывшимися веками, он выронил трубку и заговорил как в бреду:

— Не видел, владыка. Но разве был должен?

Франс помолчал и осторожно взял стражника за подбородок, поднял его взгляд на себя. Единожды щёлкнувши пальцами с впечатляющей чёткостью, Мариола посмотрел в тут же открывшиеся глаза испытуемого, но не нашёл в них скрываемой правды.

— Хочешь устроить пожар? — так же спокойно спросил он, взглядом указывая на дымящийся курительный прибор, выскользнувший из руки служивого. Городовой вдруг опомнился, посмотрел на лица глазевших, в недоумении встал и ушёл в сторону домика, не забыв поклониться.

— Великий Атуемс. Он назвал вас владыкой! — подчеркнул Ричард, не удивлённый продемонстрированным умением Мариолы вводить людей в транс.

— Страж обращался к дарителю противоядия, говорившему моим голосом. — Франс приложил ладони к лицу, отгоняя мимолётное изнеможение. — Каковы наши дальнейшие действия? — бросил он Фэстхорсу старшему. — Эстеральда в городе нет.

— Не искать же нам его, в самом деле, — сказал в ответ Кордис, сняв треуголку и потерев бритый затылок. — Однако без снаряжения мы далеко не уйдём.

— Предоставим же решение трудностей случаю! — вдохновенно сказал Барсонт Фэстхорс, ничуть не уставший от пеших прогулок, забывший про возраст. — Цели нашего странствия благочестивы. Мы не овцы, но волки! А лежаки и котелки мы одолжим у проходимцев близ тракта. Жаждущих присоединиться к нашему шествию по дороге найдётся достаточно…

— Солидарен с услышанным! — вымолвил Ласток. — И пусть отцовская ответственность не покажется вам неоправдавшейся. Он либо нагонит нас, либо пошлёт кого вместо себя, возместив все издержки. Чёрт подери, на него не похоже!

Углубляясь в лесные просторы, Ричард, как и все остальные, задышал воздухом более чистым, чем тот, который сопутствовал им в городке. Юноша вспомнил, как бегал под сенью дубравы в бытность подростка. Раньше здесь было мрачнее, но интереснее; даже по близости от истоптанных троп можно было наткнуться на пестрившую окрасом косулю, либо, споткнувшись, ненароком упасть на большого ежа, задремавшего под листьями в побегах черники. Всего парочка лет прихорашивания и лес изменился, став отчасти ухоженным, но не везде. В местах обходимых и непосещаемых большинством горожан доселе таилась диковинность первобытного облика здешней природы.

Ричарду, помимо всего, стало жалко не только своего жеребца, по его догадкам, похищенного наглой шайкой на государевом тракте по дороге к нему; он был не скуп преисполнится сочувствием и к помрачневшему Ластоку Осби, пытавшемуся скрыть переживания под маской намерений во всём разобраться.

— Значит, вы в заповеднике не столько по службе, как по любви? — спросил он у отцовского адъютанта, шагая с ним рядом вслед за другими. Ласток посмотрел на сына начальника взглядом раздражённым и сперва озадаченным, но секунду спустя прояснел.

— Ах, вы об этом… — Молодой человек улыбнулся, посмотрев в землю. — Да, как вы знаете, Франс Мариола – мой будущий тесть.

— Но ведь дело не в нём, дорогой, — замысловато сказал ему Ричард, с успехом отвлекая от насущной проблемы. — Хотя его род безусловно известный и могущественный, так что вы не прогадали с позиции выгоды.

— Никакой другой выгоды, помимо взаимности своей суженой, я не искал! Моё счастье, что господин Мариола увидел во мне достойную пару для дочери. В конце концов, никто в моём роде не носил знатных титулов, но все отличались предприимчивостью во благо народа.