Еще пара быстрых глубоких движений, и Козырев тоже кончает. Ощущаю, как мощно извергается его семя внутри меня.

Саша

Просыпаюсь от того, что дико хочется пить. Пытаюсь разлепить веки, но прежде, чем это получается сделать, ощущаю, что рядом со мной кто-то лежит. Горячий… Большой… Крепко прижимающий меня к себе.

Глаза раскрываются, как по волшебству, очень быстро и очень широко. Прям на секунду больно становится, когда солнечный свет бьет по зрачкам.

— Варенье… — не могу сдержать стона, который по идее должен выдавать всю тоску этого бренного мира.

— Что еще за варенье? — хрипит Артур, пытаясь удержать меня и не дать выскользнуть из своих рук.

Но я не намерена оставаться в его объятиях. И так натворила дел. Охренеть, как меня вчера вставило после самогона. Не верится просто.

— Варенье то же самое, что и дерьмо. На него мухи любят слетаться, — ворчу, разглядывая, что можно нацепить на себя, чтобы не дефилировать перед Артуром голой.

Я не стесняюсь. Но и потворствовать мужским желаниям больше не собираюсь. И так противно вспоминать то, что происходило здесь ночью. Сколько раз мы занимались сексом??? Явно всё не закончилось одним разом. Во-первых, определенные воспоминания подбрасывает память, во-вторых, между ног сейчас ощущается существенный дискомфорт. После одного раза такого, наверное, не было бы.

— И тебе доброе утро в таком случае, — улыбается Артур.

— Что смешного? — меня еще больше раздражает то, что он такой довольный.

— Знаешь, совсем не удивляет твоя реакция на произошедшее. Чего-то подобного я и ожидал.

— Ожидал? Я вообще не ожидала, что подобное может случиться.

— Нет… То, что ты стала меня поцеловать в парке, для меня тоже было весьма неожиданно. Я говорил про твою утреннюю реакцию. То, что ты будешь вне себя, вот это предсказуемо.

— Я в душ, — кутаюсь в рубашку Артура, которая лежит на полу прямо возле кровати.

— Можно с тобой? — снова на его лице дурацкая улыбка.

— Козырев… — убиваю его взглядом. — Забудь об этой ночи, как о страшном сне! Я, считай, уже забыла.

— Если это страшный сон, то я готов к таким кошмарам каждую ночь.

Еле сдерживаюсь от того, чтобы не показать ему средний палец, и, как и планировала, прячусь в ванной.

Натуральное дерьмо!!! Что со мной вчера было??? Как я допустила это???

Моюсь быстро. Хочется сбежать отсюда подальше.

— Саш… — Козырев, когда я возвращаюсь в комнату, пытается приблизиться.

— Укушу… — предупреждаю, пятясь назад.

Артур смотрит на своё тело. Грудь кое-где расцарапана, где-то видны засосы.

— Для разнообразия можешь и покусать, — разрешает.

Это я??? Это всё я??? Быть не может!!! Что папаша положил в самогон, что меня так вштырило? Никогда больше не буду прикасаться к алкоголю. НИКОГДА!!!

— Мне нужно домой, — пытаюсь натянуть на себя белье и платье.

— Бессонова, прекрати истерить, — Артур становится серьезным. — Тебе это не идет. Ты действительно хочешь домой? Не верю! А после твоего вчерашнего рассказа вдвойне не верю.

— Слушай… — хочется стукнуть себя по лбу. — История про Ангелину… В общем, я придумала это всё. Предупреждаю для того, чтоб ты не попал в неловкую ситуацию, если вдруг решишь когда-нибудь поговорить об этом с кем-то из моих родственников.

— Придумала?

— Да.

— Зачем?

— Ну, всё же банально. Представь пьяную женскую логику… Хотела, чтоб ты растрогался. Пожалел. Захотел утешить. Где гарантия, что без этого всего ты бы занялся со мной сексом? Мы же ненавидим друг друга.

— Говори за себя! Я не испытываю к тебе чувства ненависти. И… Ты врешь! Еще несколько минут назад ты сама говорила, что не ожидала того, что у нас будет секс.

— Так это я сегодня на трезвую голову не ожидала. А вчера я была пьяная… Это еще цветочки из того, что я придумывала прежде, — злюсь на себя, стараясь не показать этого Артуру.

— То есть… Ты хочешь сказать, что когда напиваешься, то так соблазняешь парней?

— Да! Но я не собираюсь отчитываться и уж тем более оправдываться перед тобой.

Я уже более-менее привела себя в вид, в котором можно выходить на улицу и не бояться испугать людей, поэтому направляюсь к туфлям. С трудом влезаю в них.

— Артур Георгиевич, мое почтение, — склоняю голову, пытаясь найти хоть какую-то иронию в том, что произошло и происходит до сих пор. — Увидимся завтра на работе. В город вернусь сама. Вас больше задерживать не смею.

— Стоять! — Козырев хватает меня за локоть, не позволяя выйти.

— Руку уберите, пожалуйста, — прошу по-хорошему, сдерживая искренние эмоции. Ведь на самом деле хочется ломать и крушить всё вокруг. Я абсолютно потеряла контроль над собой и своей жизнью.

— С этим мы еще разберемся… — цедит сквозь зубы, поглядывая на кровать, напоминающую поле боя. — Есть еще один важный нюанс!

— И какой же?

— Мы не предохранялись!

— Что??? — шарю взглядом по полу, пытаясь найти хоть одну чертову резинку. Но их нет… Нигде нет!

— Купи таблетку. Есть специальные такие. Ты, наверняка, должна была слышать.

Что-то когда-то слышала, конечно. Но пользоваться никогда не приходилось. Спасибо тебе, Козырев. Хотя и сама виновата. Нечего с больной головы на здоровую сваливать. Вдвоем хороши.

— Хорошо! Конечно!!!

— Подожди, денег дам, — Артур ищет взглядом, как я понимаю, бумажник.

— Денег? За ночь? — не могу упустить момент так «позорно» пошутить, над собой в частности.

— На таблетки! — Козыреву определенно не нравится шутка.

— У меня есть деньги! Всё… Я ушла!

Артур

В понедельник Бессонова на работе не появляется. Звоню ей, как только узнаю об этом.

— Алло, — голос девушки странный. Вроде и не сонный, но что-то в нём не так.

— Ты где?

— А… Я забыла предупредить. Меня не будет пару дней.

— Как у тебя всё просто. Забыла предупредить… — злость очень быстро заполняет каждую клетку.

— Хочешь увольнять — увольняй, — бросает безразлично.

Секунда, и вызов прерывается. Твою мать… Она бросила трубку? Тут же набираю её номер вновь. Надеюсь, ей хватит мозгов, чтобы ответить.

— Я еще не договорил, — отчитываю, когда Бессонова наконец-то отвечает после третьего вызова. — У тебя всё нормально? — да, меня волнует, где она и что с ней.

— Нормально. Что-то еще?

— Ты таблетку приняла?

Молчание, повисшее в трубке, напрягает.

— Саша… — даже не пытаюсь скрыть разочарование. — Ты вообще понимаешь серьезность ситуации? Хватит прятаться за образом беспечного ребенка. Я прекрасно знаю, что ты не такая.

— Спасибо, Козырев, за то, что веришь в меня, но ты ошибаешься. Я — такая! И не надо лепить из меня ту, которой я не являюсь. Таблетку выпью сейчас же! Я как раз возле аптеки.

Снова бросает трубку. Хочу перезвонить ей, но решаю сделать это чуть позже. Заодно будет точно понятно, приняла ли она лекарство. По телу прокатывается озноб. Чем только сам думал, когда занимался с Сашей сексом без презерватива, да еще и кончал в неё? Как пацан… Стыдно за себя. Честное слово.

Провожу ладонями по лицу. Не выспался сегодня ни черта. Ночевал снова в гостинице. Пусть уже в родном городе, но от этого не легче. К Ане не поехал. По всему телу следы, которые оставила Бессонова.

Аня… Ничего не чувствую, когда думаю о ней. Отношения изжили себя. Причем уже давно. Просто не хотел замечать этого. Привык, возможно.

Не знаю, что будет у нас с Бессоновой дальше… Вообще сложно даже представить, что между нами может быть какое-то будущее… Но с Аней точно не хочу больше жить. Расставание для девушки будет болезненным — уверен в этом, но ничего не сделать с этим.

Это жизнь. Так бывает.

Саша

Ругаюсь на себя. Как я могла забыть про таблетку? Хотя неудивительно. Вчера после того, как я вышла из гостиницы, позвонила Алиса и сообщила о том, что её бабушка умерла. Это было ожидаемо из-за долго продолжающейся болезни, но всё равно оказалось шоком для всех.