Она вздрогнула от стука в дверь и подскочила.

– Иду! – с воодушевлением крикнула она. Сбежала по ступенькам, схватила кольцо-ручку и потянула. Руки напряженно заболели от тяжести дверей. – Черт…опять!

Наташа тянула на себя, возвращалась и повторяла движение. Каждый раз она вспоминала о гребле. Стоило двери приоткрыться, как в щель кто-то протиснулся.

– Закрывай! – резкий юношеский голос ударил ей по ушам. Наташа отпустила ручку, во все глаза глядя на него.

Водяной приложился плечом к двери, и она с грохотом затворилась. Он тяжело дышал.

– Кто ты? – спросила Наташа.

Водяной посмотрел на нее. Из-под прилипших темных волос она увидела яркие желтые глаза. Он выдохнул и сполз по двери на пол.

– Эй…ты в порядке? – Наташа ткнула его пальцем в плечо, отчего Водяной упал на бок. Он был без сознания. Она пригляделась и увидела кровь, расползшуюся по светлой рубахе.

Наташа сбегала в омывальню и вытащила из шкафа древнее пыльное одеяние. Полотенец здесь не было, поэтому она решила хоть как-то утеплить незнакомца. По пути она забрела в одну из спален, сняла с кровати одеяло и подушку.

– Ох, и не понра-авится ему! – сказала жаба, появившись из ниоткуда. Наташа вздрогнула, но потом отмахнулась.

– Человеку нужна помощь, думаешь, мне не все равно, что там кому понравится? – фыркнула она.

Жаба не ответила, но глаз с нее не сводила. Наташа вернулась к входной двери, подложила подушку под голову незнакомца, осторожно укутала его в одеяло. Порвала старую тряпку на лоскуты, спустила с его плеча рубаху и обвязала его как можно крепче.

– Не знаю, поможет это тебе или нет, но все же лучше, чем ничего, – сказала Наташа. Она села на колени, убрала прилипшие волосы с лица Водяного. Он показался ей симпатичным, и она невольно улыбнулась.

– Интересно, что ты скажешь, когда очнешься? – спросила она.

Я уже бывала на бесконечно белом поле. Тогда Кощей говорил мне забыть его и возвращаться в свой мир, но я не послушалась. Потом он дал мне незабудки и снова просил уйти, но в этот раз боялся, что я забуду его. Мы стали ближе. Я открыла ему свои страхи и надежды, он сделал то же самое. Но почему же смерть настигла меня так быстро и несправедливо?

Я шла, но ощущала, будто бесконечно топчусь на месте. Передо мной возникали образы: все они были смутно знакомыми, заросли пеленой тумана, и я удивлялась, замечая на них вещи или людей, о которых давно не вспоминала.

– Наконец ты пришла, – голос не напугал меня. Я знала, кому он принадлежит.

– Мара, – сказала я, – я не должна была умереть. Мне еще нужно на свадьбу…

– Отбрось свои планы и оглянись на прожитую жизнь, – сказала она. – Душе, потерявшей тело, больше нечем заняться, кроме как бесцельно поглощать уроки прошлого.

– Я не хочу оглядываться назад. Прошлое осталось в прошлом, я выросла. Я мечтаю построить будущее с тем, в кого влюбилась. И ты не сможешь меня остановить, – мой голос звучал уверенно. Я не чувствовала ни волнения, ни злости. Мне не хотелось плакать или кричать. Я говорила с богиней смерти так, будто мы знали друг друга целую вечность.

– Кощей спас тебя тогда на болотах, но он обманул Недолю, – сказала Мара.

– Он ведь просто помог мне. И он никогда не упоминал о…Недоле, – возразила я.

– Если бы ты знала, сколько божеств управляло Залесьем, то не говорила бы таких слов, – в голосе Мары мне послышалось отвращение. – Кощей обманул Недолю, мою племянницу, и ей пришлось отступить перед тобой.

– Выходит, мне суждено было умереть?

– Верно, Тая. Твоя смерть должна была остановить проклятье. Но теперь слишком поздно.

– Почему?

– Мертвые восстали из могил, сделка с проклятьем нарушена. Ничто не будет таким, как прежде.

1

Иван пытался выбраться из колодца, но руки и ноги скользили по камню. Он падал обратно в воду и тут же выныривал из нее.

«Дождись, пока вода поднимется, и сможешь выбраться через лаз», – шепнула ему Марыська.

– Я должен помочь Василисе. Здесь что-то не так, – он слышал странные звуки, похожие на шуршание.

«Единственное, что ты можешь сделать, это ждать».

Марыська была права, но Иван не хотел больше оставаться в стороне. Он много раз проклинал себя за то, что пытался сжечь шкурку Василисы; за то, что хотел без ее ведома договориться с цыганской ведьмой; и за то, что его глупая самоуверенность стоила им жизни не рожденного ребенка.

«Перестань сомневаться в себе, – сказала Кикимора. – Ты потомок одного из самых грозных людей, живших в Залесье! Неужели для тебя невозможно выбраться из колодца?»

Ее слова напомнили Ивану о том, что он забыл о кровных узах. Он так ненавидел свое сходство с Соловьем-разбойником, что намеренно отказывался смотреть на свое отражение. Он видел в нем прошлое, загубленное как его родом, так и им самим.

Он сунул пальцы в рот, готовясь свиснуть.

«Если ты разрушишь меня, я никогда не увижу Збышка, – сказала Марыська, – я не хочу покинуть этот мир до того, как встречусь с сыном».

– Как же с вами сложно! – Иван опустил голову, убрав пальцы. Его магия давно иссякла, а мизерные остатки сосредоточились в кольце, что висело у него на шее.

«Не забывай, кто ты, и тогда сможешь стать кем-то большим», – напутствовала его Кикимора.

Царевич втягивал воздух в легкие, пока не почувствовал, что грудная клетка может вот-вот лопнуть, и выдохнул, засвистев. От оглушительного свиста вода в колодце заходила ходуном. Иван поднялся наверх, как на невидимых крыльях, и успел вцепиться в края колодца, когда воздух закончился.

2

Баюн ловко отшвыривал невест большими лапами, отмахивался от них хвостом и яростно шипел. Когда скелетов стало слишком много, он взмыл в воздух, уменьшился и ворвался в замок, истошно мяукая. Он не видел, как Вурдалак унес Ягиню, не знал, что случилось с Таей и Кощеем.

– Мяу-мяу! – Баюн пытался домяукаться до деда, но ответного скрипучего голоса не услышал.

Тогда он стремглав юркнул в черный ход, к которому стягивались невесты. Путь к отступлению у Кощея и других мог быть только один. Если сейчас скелеты ринутся за ними, они не смогут далеко уйти.

Под отдаленные раскаты грома Баюн бежал через холодный тоннель. Он казался ему бесконечным: лапы замерзли и перепачкались в грязи; сильно пахло плесенью.

Когда шум дождя усилился, кот обрадовался. Его обдуло сырым ветром, усы встопорщились. Баюн развернулся. Изнутри тоннеля доносилось шипение, а вскоре появились светящиеся глаза. Решив, что больше медлить нельзя, кот увеличился в проеме. Замок тряхнуло от неожиданного удара. Баюн уменьшился, увеличился, вновь создав волну, и повторял так, пока стены не затряслись.

Когда безмолвные камни полетели вниз, он уменьшился до размеров мыши и сбежал. Выход завалило, а он мог принюхаться и найти Таю.

Баюн увидел следы в размытой земле и пошел по ним. Они исчезали в лесу под покровом темноты. Тогда кот принюхался, долго крутил головой в разные стороны, пытаясь уловить направление. Осознание пришло внезапно, отчего Баюн отчаянно замяукал.

Он больше не чуял запаха Таи. Баюн запрыгнул на ветвь дерева. Листья, пусть немного, но укрыли его от дождя. Усы кота поникли, он обвил лапы хвостом, чтобы согреться.

«Не бойся, Баюн, – от голоса Кикиморы он всполошился, шерсть встала дыбом, – я подскажу, куда они пошли. Доверься мне».

Кот ни за что бы не доверился чужому человеку. Он и сам раньше заговаривал путников до смерти, поэтому ничего хорошего от голоса в голове не ждал. Но его желание догнать деда и Таю было столь отчаянным, что Баюн в ответ согласно мяукнул.

3

Берендей бежал сквозь ливень и ветер. Лес был знаком ему, как пять пальцев, но сейчас понять, что и где находится, стало гораздо труднее. Иногда он останавливался, чтобы отдышаться, и озирался по сторонам. Медвежье чутье помогало ему определить путь.