Лайнер отходил в 18 часов. В 16.30 вместе с небольшой группой подвыпивших пассажиров-американцев на борт поднялся высокий худощавый человек с седыми висками и выправкой кадрового офицера. Это он рассматривал лайнер в бинокль. Большие темные очки и «стетсоновская» шляпа скрывали его лицо. Он прошел мимо вахтенного матроса и младшего офицера, спустился во внутренние помещения лайнера и через несколько минут вошел в четырехместную каюту «турист-класса».

Ровно в 18 часов лайнер, обрывая цветные ленты серпантина, под разухабистую старинную матросскую песню «Кливер поднят, за все заплачено» в современной аранжировке, начал отходить от пирса. Медленно проследовав через канал, «Санта-Мария» вышла на простор Карибского моря. Капитану Майя доложили: на борту 526 пассажиров — 238 испанцев, 176 португальцев, 23 американца, 84 венесуэльца, 3 кубинца, 1 панамец, 1 бразилец. Венесуэльцы капитана не интересовали, его внимание было обращено на американцев, занимавших «люксы» и каюты первого класса, на богатых испанцев и своих соотечественников.

Утомленные отдыхом на острове, богатые пассажиры быстренько разошлись по каютам. Только в ночном баре оставалась компания запоздалых гуляк. Вахту на ходовом мостике нес старший офицер, третий помощник капитана, рулевой, рассыльный. Капитан Мария Симоэнс Майя, выведя лайнер из канала, ушел отдыхать в свою каюту палубой ниже. Все было как всегда, как обычно. Необычным было только поведение некоторых пассажиров.

В 1 час 15 минут высокий седой пассажир с военной выправкой, положив в карман крупнокалиберный кольт, покинул каюту и не спеша прошел на общую прогулочную палубу. В это же самое время пассажиры, севшие на Кюрасао, спешно открывали чемоданы, распаковывали ящики: на свет появились автоматы, пистолеты, гранаты и даже два легких ручных пулемета. В считанные минуты все переоделись в форму защитного цвета, черные береты с красными звездами. Погоны украшали нашивки и звездочки — знаки различия неведомой армии. Быстро и сноровисто пассажиры вооружились.

В 1 час 45 минут вооруженные люди выскочили из кают. Не было ни командных выкриков, ни суеты. Каждый точно знал, что ему делать, куда и каким путем бежать. Перед нападением старшие командиры повторили приказ: «По возможности обойтись без кровопролития».

Иностранным туристам Португалия казалась идеальной страной: прекрасный климат, красивые старинные города, красочные корриды, искусно поставленные карнавалы, зажигательные народные песни. Все это привлекало в страну десятки тысяч туристов. Такой страна представала на рекламных проспектах.

Но существовала еще и другая Португалия — страна нищеты, неграмотности, жесточайшего террора, господства католического духовенства, тайной полиции. Таково было настоящее лицо этой страны. Три десятилетия находилась она под безграничной властью диктатора Антонио Оливейра Салазара. Он занимал посты председателя кабинета министров, министра обороны, министров иностранных дел и финансов! В стране все «благоденствовало и молчало», и ни один из членов оппозиции в так называемое Национальное Собрание не попадал. Зато переполнялись тюрьмы и концлагеря, тысячами выносились смертные приговоры. Тайная полиция совершенно открыто вершила свои кровавые дела.

Энрике Малта Галвао, тот самый седой человек, в молодости, полагая, что сражается за справедливое дело, участвовал в военном путче 1926 года, способствовал приходу Салазара к власти. Он занимал видные посты и даже считался близким другом диктатора, пока в 1947 году не стал инспектором колониальной администрации «империи» Салазара. Вот тогда-то Галвао лицом к лицу столкнулся с подневольным трудом, работорговлей, пиратством, всеобщей коррупцией, кровавым террором в стране. Будучи честным и прямым человеком, он на следующий год представил правительству доклад, произведший впечатление бомбы с подожженным фитилем.

Диктатор Салазар не терпел разоблачений и упреков. Доклад правдолюбца был похоронен в архивах, а сам он уволен в отставку. Тогда упрямый аристократ начал писать книги, политические памфлеты, статьи. Более того, он создал подпольную партию, которая должна была объединить всех противников режима.

Энрике Малта Галвао стал подготавливать заговор с целью похищения или убийства Салазара. Нашелся предатель, и в 1951 году Галвао выследила и арестовала всемогущая ПИДЕ[44]. Целый год этот арест держался в секрете, и лишь в 1953 году суд вынес Галвао суровый приговор «за попытку совершить государственную измену». Этот приговор автоматически вычеркивал его из жизни, ибо приговоренного прямехонько отправили в страшную тюрьму Кашиас, известную большим числом «самоубийств» узников, каменными мешками и затопляемыми соленой водой камерами.

Тюремщики изуверскими методами пытались сломить волю заключенного и наряду с самыми современными средствами пытки применяли старинные способы «снятой» инквизиции. Они достигли своей цели: у Галвао началось нарушение деятельности нервной системы. В марте 1955 года власти перевели его в тюремный госпиталь, Еще два года он провел в строжайшей изоляции, а затем в 1957 году военный трибунал по указанию бывшего «друга» приговорил Галвао к шестнадцати годам тюремного заключения.

Подавать прошение о помиловании он отказался, а вместо этого 13 мая 1959 года совершил невероятно дерзкий побег из тюрьмы. Под носом у полиции, жандармерии и агентов ПИДЕ, переодетый булочником, он пробрался в аргентинское посольство и, переждав там некоторое время, переправился в Бразилию, где с мая 1959 года проживал генерал Умберту Делгаду, глава находящейся в изгнании оппозиции.

Судьба генерала сложилась так же, как и у Галвао. Сначала поддержка переворота в 1926 году, дружба с диктатором, высокие посты, почести в армии и в государственном аппарате. Затем постепенное прозрение, выступление в рядах подпольной оппозиции против диктаторского режима. В конце концов Делгаду публикует свою программу и становится кандидатом на пост президента в 1958 году. Этого диктатор простить, естественно, не мог и обрушил кары на мятежного генерала, его сторонников и его программу. Полученные им голоса избирателей были объявлены подложными, а ему самому было предложено возвратиться в ряды вооруженных сил.

Но, справедливо опасаясь ареста и последующего «самоубийства» в застенках тюрьмы Кашиас, Делгаду пробрался в бразильское посольство, где попросил политического убежища. Затем долгое выжидание, драматический переезд в багажнике посольского автомобиля в аэропорт, «перегрузка» в багажный отсек воздушного лайнера, взлет, переход в салоп и, наконец, благополучная посадка в аэропорту Рио-де-Жанейро.

Там, на бразильской земле, вместе со своими единомышленниками он и разработал дерзкую акцию, имевшую целью привлечь внимание всего мира к драме, происходящей в Португалии, воодушевить португальцев, угнетенных тиранией, показать им, что имеются смельчаки, готовые бороться за свободу, и попытаться вызвать восстание в самой богатой и важной колонии Португалии — Анголе.

Первый этап этой акции был назван «Операция «Дульсинея».

Для ее осуществления прежде всего требовались средства, а их-то как раз и не было. Нужно было подобрать людей, подготовить их, снарядить, вооружить. Нужно, наконец, было судно. Не просто какое-нибудь, а именно португальское, достаточно быстроходное, чтобы как можно быстрее достигнуть берегов Анголы, и достаточно большое, чтобы на нем можно было до начала акции затеряться среди пассажиров…

Люди, готовые идти на риск, нашлись сразу. Их подбирали тщательно. Нужно было иметь своих штурманов, механиков, электриков, радистов и даже врача. Это препятствие было преодолено довольно успешно: сам капитан Галвао был в прошлом офицером военно-морского флота. Его ближайшие сподвижники Соттомайер и Энрике Пайве также имели морские профессии: первый был отличным штурманом, второй — судовым инженером-механиком. Нашлись радисты, судовые электрики, рулевые, нашелся и врач.