ПУШКАРИ Перевод И. Грингольца В зубах неразлучная трубка, с вершин ветерок сквозной, Шагаю я в бурых крагах, мой бурый мул за спиной, Со мной шестьдесят бомбардиров и — милым толстушкам честь — Тут гордость Британской Армии, все лучшее, что в ней есть, — тсс, тсс! Ведь наша любовь — это пушки, и пушки верны в боях! Бросайте свои погремушки, не то разнесут в пух и прах — бабах! Тащите вождя и сдавайтесь, все вместе: и трус, и смельчак; Не хватайся за меч, не пытайся утечь, нет от пушек спасенья никак! Нас гонят туда, где дороги, но чаще — где нет дорог, И лезешь, как муха по стенке, нащупав ногой бугорок. Лушаев и нагу смяли, с афридиев сбили спесь Мы, пушки, — две батареи, двум тыщам равные здесь, — тсс, тсс! Ведь наша любовь — это пушки… Не тянешь — будь благодарен: научим жить на земле! Не встанешь — ну что же, парень, патрон для тебя — в стволе. Так делай свою работу без спеху, не напоказ, Полевые части-не сахар? А ну, попотей у нас — тсс, тсс! Ведь наша любовь — это пушки… Над нами орлиный клекот, рокот реки, как гром, Мы выдрались из чащобы — лишь скалы да снег кругом. Бичом полосует ветер, и вниз по степям летит Скрежет и скрип железа, тупой перестук копыт — тсс, тсс! Ведь наша любовь — это пушки… Колесо по Лезвию Неба, и Бездна у самых ног, А путь, распахнутый в вечность, прямее, чем твой плевок, От солнца и снега слепнешь, рубаха — выжми да брось, Но намертво полрасчета в старуху нашу впряглось — тсс, тсс! Ведь наша любовь — это пушки… В зубах неразлучная трубка, с вершин ветерок сквозной, Карабкаюсь в бурых крагах, мой бурый мул за спиной. Где шли мы — мартышкам да козам и то не дознаться, кажись. «Родимые, тпру-у! Снять цепи! Шрапнелью! К бою! Держиссь!.. Тсс, тсс!» Ведь наша любовь — это пушки, и пушки верны в боях! Не вздумайте лезть в заварушки, не то разнесут в пух и прах — бабах! Тащите вождя и сдавайтесь, все вместе: и трус, и смельчак; Хоть под землю засядь, там тебе и лежать — не спасешься от пушек никак! ПРАЗДНИК У ВДОВЫ Перевод А. Щербакова «Эй, Джонни, да где ж пропадал ты, старик, Джонни, Джонни?» «Был приглашен я к Вдове на пикник». «Джонни, ну, ты и даешь!» «Вручили бумагу, и вся недолга. Явись, мол, коль шкура тебе дорога, Напра-во! — и топай к чертям на рога, На праздник у нашей Вдовы». (Горн: «Та-рара-та-та-рара!») «А чем там поили-кормили в гостях, Джонни, Джонни?» «Тиной, настоянной на костях». «Джонни, ну, ты и даешь!» «Баранинкой жестче кнута с ремешком, Говядинкой с добрым трехлетним душком Да, коли стащишь сам, петушком — На празднике нашей Вдовы». «Зачем тебе выдали вилку да нож, Джонни, Джонни?» «А там без них нигде не пройдешь». «Джонни, ну, ты и даешь!» «Было что резать и что ворошить, Было что ткнуть и потом искрошить, Было что просто кромсать-потрошить На празднике нашей Вдовы». «А где ж половина гостей с пикника, Джонни, Джонни?» «У них оказалась кишка тонка». «Джонни, ну, ты и даешь!» «Кто съел, кто хлебнул всего, что дают, А этого ведь не едят и не пьют, И вот их птички теперь клюют На празднике нашей Вдовы». «А как же тебя отпустила мадам, Джонни, Джонни?» «В лежку лежащим, ручки по швам». «Джонни, ну, ты и даешь!» «Приставили двух черномазых ко мне Носилки нести, а я в них на спине По-барски разлегся в кровавом дерьме На празднике нашей Вдовы». «А чем же закончилась вся толкотня, Джонни, Джонни?» «Спросите полковника — не меня». «Джонни, ну, ты и даешь!» «Король был разбит, был проложен тракт, Был суд учрежден, в чем скреплен был акт, А дождик смыл кровь, да украсит сей факт Праздник у нашей Вдовы». (Горн: «Та-рара-та-та-рара!») ДЖЕНТЛЬМЕН В ДРАГУНАХ Перевод И. Грингольца Вам, пропащим и презренным, вам, чужим в краю отцов, Вам, раскиданным по свету наугад, Песню шлет британский джентльмен, образец из образцов И простой Ее Величества солдат. Да, драгун на службе горькой, хоть езжал своей шестеркой, Но зря, дружок, он жизнь прожег свою, Ведь распалась связь времен, лишь с мошной простился он, И — отставить разговорчики в строю! Агнец, заблудший неведомо где, Бе-е! Бе-е! Черный барашек в беде и нужде, Бе-е-е! Джентльмен, не ведающий святынь, Проклят во веки веков, аминь! Господи, грешника не покинь! Бе-е! Йе-е! Бе-е! Сладко пахнуть конским потом, слушать байки забулдыг, Котелок с устатку выхлебать до дна, Служанок толстых тискать на танцульках полковых И нахалу дать под дых за «шаркуна»! То-то ходишь как петух, если в деле стоишь двух, Но куда завиднее звезда Томми, честного трудяги, кто тебе же драит краги И сэром называет иногда… Если все, что есть на свете, — дом, куда не пишешь ты, И клятвы, о которых позабудь, Во сне врываются к тебе сквозь храп, из темноты, — Так кто нас смеет кружкой попрекнуть? А когда восток светлеет, и фонарь дежурный тлеет, И приятель спьяну дрыхнет, как сурок, В простоте нагой и мертвой раскрывает весь позор твой До боли отбеленный потолок! Мы покончили с Надеждой, мы погибли для Любви, Из сердца Совесть выжгли мы дотла, Мы на муки променяли годы лучшие свои — Спаси нас бог, познавших столько зла! Стыд паденья — наша плата за свершенное когда-то, А гордыня — в унижении навзрыд, И судьба тебе, изгою, под чужой лежать звездою, И никто не скажет Им, где ты зарыт! Агнец, заблудший неведомо где, Бе-е! Бе-е! Черный барашек в беде и нужде, Бе-е-е! Джентльмен, не ведающий святынь, Проклят во веки веков, аминь! Господи, грешника не покинь! Бе-е! Йе-е! Бе-е! |