"Старожилы не помнят столь жаркого лета…" Погодите! Я тоже не молод уже, но я помню июль — ещё жарче, чем этот! Он сожженьем грозил и стране, и душе.

     Мы тогда не следили за сводкой погоды: мы смотрели, как жизнь уже тлела вокруг, мы в дыму задыхались — но "Слово к народу" раскатилось грозой очищающей вдруг!

     Как же вовремя с ним обратились к Отчизне те, кто видел, что враг её стал окружать, и что главный вопрос: её смерти иль жизни — нам пора всем народом немедля решать!

     Были в том обращении — боль и тревога, и суровый набат, собирающий рать — ибо только одна оставалась дорога: подниматься всем миром за Родину-Мать!

     Призывали к борьбе не случайные люди, а Варенников, Бондарев — фронтовики, и Проханов, Зюганов, Володин, Распутин, Стародубцев и Клыков… Из этой строки — только Громов и Зыкина позже убрали свои подписи, Бог им за это судья… Помню, броско и ярко то "Слово…" мы дали на открытии свежего номера "Дня"!

     И рванулось "крамольное" "Слово к народу" — к тем, кого придавил удушающий груз пятилетней брехни горбачёвских уродов, уже тихо сдававших Советский Союз…

     Но надежда — возникла! Воззванье, как выстрел, разбудило нас всех. И в негаданный час мы решили, что в августе гэкачеписты — продолжением "Слова…" и стали как раз.

     Да и только ли мы в тот момент ожидали от кремлёвцев команд! Но молчали они… Даже авторы "Слова к народу" не знали: что же в самом-то деле вершилось в те дни?

     А вершилось всё то же. Пятнистый Иуда облапошил коллег, да и нас заодно… Не случилось в Москве долгожданное чудо. И всей правды об этом — нам знать не дано…

     Как не знаем и ныне — зачем же он нужен, этот рынок проклятый, когда от него — жизнь простого народа всё хуже и хуже, а ворам и пройдохам — вольготней всего!

     И с чего перед культом мамоны согнулись те, кто править Россией отныне взялись, — предавая свою же советскую юность, и отцами построенный социализм.

     А России удел — вымирать год от года под фальшивые звуки бодряческих од. Развенчай же их, новое "Слово к народу"! — если есть ещё всё-таки русский народ…

     А он есть всё равно! Затаился лишь где-то, партизанскую думу до срока храня. "Старожилы не помнят столь жаркого лета…"

     А история помнит — час Судного дня!

1