Правда – не всегда лучшая политика, даже если тебе нечего скрывать. В прошлый раз ему просто не поверили и игнорировали то, что он говорил, и от смерти его спасло только внезапное изменение обстоятельств. Правда Шус не очень хорошо понимал, что случилось, он даже не знал где он. А ведь ему наверняка снова будут задавать вопросы и он не сможет говорить правду, ему просто не поверят, а если поверят, наверное тогда будет еще хуже, вряд ли здесь есть специальный отдел помощи и трудоустройства для нелегальных путешественников из параллельных миров. Нужно будет ответить что-нибудь правдоподобное. И для этого нужно что-то узнать об этом мире.
– Иван, а откуда ты, где ты родился? – спросил Шус.
Иван помолчал пару минут и Шус уже отчаялся получить какой-нибудь ответ, но Иван все же ответил:
– Я с Эргиси, что в квадрате B-3.
– Правда? Я тоже оттуда, а из какого ты города?! – Шус изобразил на своем лице чрезвычайную радость и удивление оттого, что встретил земляка. Иван опять отвели только после минутной паузы.
– Я родился не в городе, а в колхозе «Красная Звезда» под Новым Юнионбургом.
Шус придумывал, что бы еще спросить, но не успел, они уже пришли. Они вошли в комнату, почти не отличающуюся от той, в которой его допрашивали, правда, в ней его уже ждали: за столом сидели три человека с мрачными лицами, одетые во что-то серое и явно военного происхождения, а за их спинами стояло двое вооруженных людей, одетых так же как Иван.
Сидевший посредине лысеющий толстяк с маленькими узкими, злыми глазками, спросил у Ивана, кого тот привел. Иван ответил, что это пленный, которого он захватил на вражеском корабле, утверждающий, что он не имперская крыса, не вооруженный и не оказавший никакого сопротивления. После чего сидевший посредине приказал Ивану ждать за дверью окончания допроса.
Этот диалог в очередной раз подпортил настроение Шуса, и так ушедшее глубоко под плинтус. Все говорило о том, что тяжелый авианосец дальнего следования «Юрий Гагарин» ничуть не лучше боевого корабля сектора D-2, «Королева Виктория».
– Имя? – Обратилась к Шусу главный.
– Мое имя…
Об этом Шус не подумал, а ведь имя – это то, что обычно спрашивают в первую очередь. Своим настоящим именем назваться ему не хотелось. Во-первых, оно было совершенно не созвучно со всем, что Шус здесь видел и слышал, а во-вторых, что-то ему подсказывало, что имя – это такая вещь, которой не разбрасываются в чужом мире. Но тогда как назваться? Он же не слышал ни одного здешнего имени, хотя нет, слышал.
– Меня зовут Юрий Гагарин! – выпалили Шус.
Он рассудил, что вряд ли транспортное средство, если это конечно было оно, будут называть в честь какого-нибудь негодяя, хотя могло оказаться, что это имя кого-нибудь бога, или еще чего-нибудь в этом роде, а может это вовсе не имя. Однако ответ вполне удовлетворил тройку.
– Откуда вы? – продолжал толстяк. Здесь Шус успел подготовиться.
– С Эгриси, из Нового Юнионбурга, – без запинки отбарабанил Шус, тоном не позволяющим сомневаться, что он действительно родился в Новом Юнионбурге, хотя Шус не имел ни малейшего понятия, что это за Юнионбург и почему он новый.
– Как вы оказались на борту имперского корабля?
А вот об этом Шус не успел подумать, а учитывая, как он уже успел завраться, говорить правду было просто глупо, тем более, что в эту правду наверняка не поверят. Нужно что-то придумать. Они говорят о каких-то кораблях, а что делают на кораблях? Правильно, плавают, но, учитывая всю странность этих кораблей лучше сказать что-нибудь нейтральное.
– Я… путешествовал на мирном корабле, – Шус решил, что наверное есть и невооруженные корабли, – но на наш корабль напали и я единственный, оставшийся в живых.
– А почему вы путешествовали на гражданском корабле, вы где-то работаете или учитесь? – перехватил инициативу мужчина средних лет с маслянистыми глазками, отгороженными от мира круглыми очками без оправы, сидевший справа от лысеющего толстяка со злыми глазами– щелочками.
– Нет.
– Тогда почему вы путешествовали на гражданском судне, у вас есть какие-нибудь документы? – Несмотря на то, что он говорил почти ласково, он пугал Шуса еще больше, чем средний, в его интонациях сквозило что-то омерзительное и подлое.
– Нет.
– Вы наверное уехали, чтобы избежать призыва?
– Э– э… да, вы правы, – решил согласиться Шус. Столь резкая перемена собеседника и столь отличный от первого стиль речи, сбили его с толку.
– Стыдно, товарищ! – воскликнула женщина, сидевшая слева от толстяка.
Смотря на ее лицо, можно было решить, что она ничего не ела и не пила как минимум последние несколько лет, и Шус с чистым сердцем принял бы ее за смерть, если бы не тонкий, но крайне длинный нос. Волосы были стянуты на затылке в пучок, открывая лоб и лопоухие уши.
– Стыдно, ведь вас назвали в честь великого человека, того, кто в первый покинул пределы Земли, а вы не хотите защищать свою родину!
– Как правильно сказала товарищ Калинина вам, товарищ, должно быть стыдно, но пусть это останется на вашей совести, однако вы можете искупить свою вину.
Шус уже хотел спросить, как это сделать, но сам себя остановил, осознав, что ему ни капельки не хочется это узнать. Насколько он знал, обычно в таких случаях говорят, что во искупление ты можешь прыгнуть в священный вулкан или убить огнедышащего дракона. Но ответ на невысказанный вопрос не заставил себя ждать.
– Мы можем разрешить вам вступить в ряды красного космодесанта. Однако, – трое переглянулись и по очереди кивнули. Насколько понял Шус, решая его судьбу. – Однако, – продолжила товарищ Калинина, – ваш проступок достаточно серьезен.
– Вы уклонялись от призыва, попали в плен к врагу и имели с ним контакт, – перечислил обвинения толстяк с глазами-щелочками.
– И как это ни печально, товарищ, вы должны понести наказание, – продолжил правый, – мы не можем отправить вас в элитные войска красного космодесанта… вас придется отравить в штрафной батальон, а до тех пока мы прибудем на базу, вы посидите в камере. Конечно, мы не считаем вас шпионом, товарищ, нет конечно, но вы же разговаривали с врагом, он разложил вашу личность и наводнил ваш мозг вредными мыслями. Так что пока посидите и подумаете о жизни и о долге, а вот когда вернемся на базу, вы сможете отдать долг своей родине.
– Свободны, – подсказал Шусу средний.
Двое космодесантников уже было двинулись помочь Шусу, но тот вовремя встал и направился к двери. Однако космодесантники продолжали идти за Шусом.
– Они вас проводят, – пояснил правый, – ведь вы, товарищ, у нас в первый раз.
К ним присоединился еще и Иван, которому дали соответствующие распоряжения. И Шус оказался под конвоем трех космодесантников: один шел спереди, а два других сзади.
Приговор не понял настроение Шуса. Конечно, это лучше чем немедленное повешенье на корабельной мачте, но провести несколько дней, наверное довольно много дней, в какой-то камере, в которой условия наверное еще хуже чем в остальной части корабля, хотя еще более худших условий Шус не мог себе представить, а после отправиться в какой-то штрафной батальон… Шус предполагал делать все, что угодно, но только не это. Надо как-то сбежать отсюда, пока его еще не посадили в камеру, оттуда сбежать будет скорее всего намного сложнее, но как? Он не представлял, как отсюда выбраться, а если это действительно корабль, то до берега, наверное, очень и очень далеко. Но надо что-то делать! Нельзя оставлять все как есть.
Тут слабый свет осветил надпись на двери «Спасательная шлюпка N 314». Спасательная шлюпка? Отлично, раз она спасательная, может она спасет и его, Шуса?
Шус довольно слабо представлял, что такое шлюпка, ведь его единственными источниками сведений о море были скучные уроки по мироведению и картоведенью, «20 лет под килем» оставшиеся где-то на «Королеве Виктории», да рассказы Холдара, слышанные еще в то время, когда он путешествовал в Келхарский халифат из своей деревни, боги какое было счастливое время! Но его знания подсказывали ему, что шлюпка – эта такая штуковина, на которой спасаются с тонущего корабля, непременно прихватив с собой сундук с сокровищами и роковую красотку.
