В частности, следует отметить способы использования саперов А.В. Суворовым. Боевые действия русских войск под командованием Суворова в ряде походов и кампаний показывают на большие новшества полководца в тактике инженерных войск, стремлении использовать саперов для выполнения наиболее важных и сложных задач инженерного обеспечения, поручая при этом исполнение второстепенных частям и подразделениям родов войск. Но, что еще более важно, Суворов стремился к тому, чтобы саперное дело знали и другие рода войск, а сами саперы использовались централизованно. Это был настолько новый взгляд, что по сей день отвечает современным требованиям, как организационному построению инженерно-саперных частей, так и боевому применению инженерных войск.
Есть еще одна новация А.В. Суворова, с успехом применявшаяся во втором и третьем периодах Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. и сохранившая свое значение по сей день. Речь идет о подготовке войск к штурмовым действиям на учебных штурмовых городках. Применение этого метода предопределило успех штурма Измаила в 1790 г.
Подготовка к штурму и взятие Измаила, по существу, заложили основу для действий штурмовых групп и отрядов, нашедших широкое и эффективное применение в годы Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. Тем самым дальнейшее развитие общей тактики объективно связано с необходимостью инженерного обеспечения боевых действий как в обороне, так и в наступлении.
Русские полководцы стремились решать исход не путем длительного маневрирования, а непосредственным сосредоточенным ударом по главным силам противника. Такая стратегия требовала применения военно-инженерного искусства в интересах обеспечения наилучшего успеха военных действий, что прежде всего предполагало организацию быстрого передвижения армии, ускоренную инженерную подготовку штурма крепостей и укрепленных позиций противника.
Этот период характеризуется быстрым развитием военно-инженерного искусства, стремлением обеспечить в инженерном отношении сочетание активных действий массовых армий в поле и оборонительных мероприятий по удержанию при помощи крепостей и укрепленных городов определенных важных в стратегическом отношении районов. Однако со временем крепости стали утрачивать свое предназначение. В большинстве случаев против крепостей выставлялись заслоны, а армия устремлялась дальше навстречу противнику и решала дело в генеральном сражении. Вследствие этого крепости превращались в обузу для государства, ведущего войну, поскольку отвлекали значительные силы в состав своих гарнизонов, обрекая эти силы на пассивность.
Однако в системе защиты государства, особенно с большой территорией, крепости еще долго занимали значительное место, постепенно уступая главную роль полевым укреплениям. Последние были широко использованы русскими войсками против наполеоновской армии, в том числе в Бородинском сражении. М.И. Кутузов объединил все инженерные войска и ввел принцип усиления инженерными частями общевойсковых соединений на период их участия в боевых действиях. В частности, Кутузов указывал пионерам «для облегчения связи в действиях войск в бою строить мосты там, где нужны переходы», а командирам корпусов «озаботиться свободным сообщением на позиции». В свою очередь, Багратион обучал свою минерную роту методам инженерного обеспечения атаки. При помощи инженерных войск на полях предстоящего сражения при Бородине в короткие сроки были созданы отдельные пехотные и артиллерийские укрепления – Багратионовские флеши, укрепленная батарея Раевского, Шевардинский редут и другие, наиболее отвечающие новым способам ведения боя и сражения.
В этот период большое значение в военном деле стали приобретать наземные коммуникации, в связи с чем внимание теоретиков и практиков военно-инженерного искусства направляется на разработку способов ускоренной постройки шоссейных дорог, дальнейшее совершенствование мостового и переправочного дела. Вместе с этим развиваются способы разрушения при помощи взрывов мостов и важных военных объектов.
В целом участие инженерных частей в войнах начала XIX века выразилось преимущественно в осаде и штурме крепостей, причем саперные подразделения непосредственно сопровождали штурмующие колонны с задачей устранять препятствия на пути их движения. При этом следует отметить, что количество инженерных войск, придаваемых штурмующим колоннам, было сравнительно невелико. Так, при осаде в 1828 г. крепости Браилов в ходе русско-турецкой войны 1828–1829 гг. в состав осадного корпуса из 17 тысяч человек входило три батальона инженерных войск: один саперный и два пионерных. Инженерные части при осаде этой крепости в течение дня осуществляли подготовительные работы: заготавливали материал для осадных работ, строили батареи, закладывали параллель, вели подступы сапами, устраивали минные галереи. В ночь на 3 июня в головах минных галерей были заложены горны из 1078 пудов пороха, после взрыва которых начался штурм крепости. Каждая из двух штурмовых колонн состояла из двух пехотных полков, двух орудий и пионерной роты. Личный состав роты имел при себе фашины и инструмент для расширения брешей с целью пропустить орудия. Остальные инженерные подразделения были организованы в рабочие отряды с задачей производить работы в соответствии с обстановкой. 5 июня крепость сдалась. Потери саперов во время штурма составили 77 человек убитыми и ранеными.
И еще один пример. Для штурма крепости Ахалцих 15 августа 1828 г. были назначены 200 охотников, 2 батальона Ширванского пехотного полка и 1 пионерный батальон. Пионеры имели задачу забросать рвы, сделать проход в палисаде для пропуска орудий и, по взятии церкви, установить на ее крыше батарею. Когда пехота ворвалась в крепость, одна из пионерных рот перетащила два орудия, а остальные три роты приступили к устройству ложементов. После продвижения пехоты вперед пионерам удалось установить на кровле церкви горный единорог, а на крышах домов – мортиры. Для усиления атакующих был выдвинут из резерва еще батальон пехоты с двумя орудиями. Противник встретил батальон сильным жесточайшим огнем. Помогла команда пионеров: они срубили палисад и из его бревен устроили мост для прохода орудий. Пионерная команда потеряла половину своего личного состава, остальные успели установить туры, за которыми заняли позицию орудия. Ночью был зажжен город, а с рассветом 16 августа крепость сдалась. При штурме крепости пионерный батальон потерял больше трети личного состава.
Таким образом, войны конца XVIII и начала XIX в. затронули важнейшие составные части военно-инженерного искусства и внесли существенный вклад в их развитие. Появилась необходимость теоретического обобщения приобретенного опыта. В России создается ряд высших военно-учебных заведений, и в их числе военно-инженерная академия (с 1816 г. – главное училище инженеров, с декабря 1819 г. – главное инженерное училище, с 1855 г. – инженерная академия).
Однако теоретических трудов по военно-инженерному искусству в то время было крайне мало. Причем в большинстве своем эти труды посвящались фортификации и предлагали почти без изменений рекомендации и чертежи, которые были известны в конце XVIII века. Во взглядах на применение военно-инженерного искусства в основном господствовал геометризм, шаблон, оторванность от требований войск. В частности, деление фортификации на долговременную и полевую делалось по чисто техническим признакам, главным образом по применяемому материалу для возведения сооружений.
Против этих положений, делавших военно-инженерное искусство застывшим произведением геометрических построений и архитектурного крепостного классицизма, выступил видный русский военный инженер А.З. Теляковский. В написанном им и переведенном на многие европейские языки труде «Фортификация» обосновывается деление фортификации по назначению и характеру: использование укреплений в войне – полевая фортификация, по мнению А.З. Теляковского, имела тактическое значение, а долговременное инженерное оборудование ТВД – стратегическое. «Дело фортификации, – писал он, – приспособить местность посредством укреплений к выгоднейшему действию войск; место расположения укреплений указывается тактикой».
