– Они вломились в наше жилье, сэр, – хриплым шепотом сказал из-за баррикады Хакли.

– Тихо там. – Все примолкли, слушая грохот мебели и звон бьющегося стекла. Мечущиеся факелы бросали в павильон длинные тени, голоса слышались отовсюду, даже с крыши южного павильона. Лоуренс оглянулся, и трое стрелков подняли ружья.

– Мой выстрел, – сказал Риггс, когда у входа возник первый враг. Китаец упал, не успев крикнуть, но на выстрел уже бежали другие, с мечами и факелами. Грохнул залп, уложив еще троих, выпалило запасное ружье, и Риггс скомандовал: – Заряжай!

Китайцы, остановленные внезапной гибелью сотоварищей, толпились у оставшегося прохода. Авиаторы с криками «Отчаянный!» и «Англия!» выскочили из засады и ринулись в бой.

Свет резал Лоуренсу глаза после долгого ожидания в темноте, дым горящего дерева смешивался с пороховым. Теснота не позволяла размахнуться как следует. Сломался один из китайских мечей – от их клинков несло ржавчиной, – упало несколько человек. Англичане понемногу отступали под напором врага.

Дигби, слишком хлипкий для живого заслона, тыкал саблей в каждый просвет.

– Мои пистолеты! – крикнул ему Лоуренс, не имея возможности сам достать их. Капитан, держа саблю обеими руками – одна сжимала рукоять, другая лежала плашмя на клинке, – отбивался сразу от трех противников. Те тоже не могли нанести решающего удара и лишь давили ему на клинок, стараясь сломать его.

Дигби вытащил из кобуры пистолет и пальнул между глаз тому, кто стоял впереди. Двое других невольно отшатнулись назад. Лоуренс, воспользовавшись этим, кольнул одного в живот, а другого повалил, схватившись за рукоять его собственного меча. Дигби ударил китайца в спину, и тот затих.

– Целься! – закричал Риггс, и Лоуренс гаркнул: – Очистить вход! – Он рубанул по голове противника Грэнби, и они вдвоем отошли назад, скользя на увлажнившихся каменных плитах. Кто-то сунул ему в руки кувшин с водой. Лоуренс сделал пару глотков и передал сосуд дальше, вытирая рукавом рот и лоб. Грянул залп, следом еще два выстрела.

Нападающие медлили, поняв, что нужно остерегаться ружей. Они заполняли почти весь двор – Шун Кай не преувеличивал. Лоуренс застрелил человека в шести шагах от себя, стукнул другого рукояткой по голове. Затем англичан снова, до следующей команды Риггса, стали теснить в павильон.

– Прекрасно, джентльмены, – отдуваясь, сказал капитан. Китайцы временно отступили, и Риггс не спешил стрелять, ожидая новой атаки. – Преимущество пока что за нами. Разделимся на две партии, мистер Грэнби. Ваша отдыхает во время следующей атаки, потом меняемся. Терроуз, Уиллоби, Дигби со мной; Мартин, Блайт, Хэммонд – с Грэнби.

– Я могу драться и там, и там, сэр, – вызвался Дигби. – Я совсем не устал, честное слово, – на меня ведь не напирают.

– Хорошо, только не забывайте пить воду и на всякий случай держитесь сзади. Их тут, сами видите, чертова уйма, но у нас выгодная позиция, и мы определенно выдержим сколько потребуется. Если кого-то ранят, даже легко – сразу идите к Кейнсу на перевязку; недоставало еще, чтобы кто-то из нас истек кровью.

– Только голос подайте, и кто-нибудь вас заменит, – дополнил Грэнби.

Китайцы завопили все разом и снова пошли на приступ.

– Огонь! – скомандовал Риггс.

Теперь, когда защитников стало меньше, им приходилось трудно, однако они успешно держали проход. Барьер укрепляли трупы, лежащие по два и по три вглубь – атакующим поневоле приходилось карабкаться через них. Время между залпами показалось Лоуренсу невероятно долгим, и он был рад отдохнуть, когда ружья наконец выпалили. Он прислонился к стене, попил немного из вазы. Руки, плечи, колени ныли от постоянного натиска.

– У вас пусто, сэр? – спросил Дайер. Лоуренс отдал ему вазу, и мальчуган побежал к пруду, скрывшись за дымовой завесой. Пороховые газы медленно уходили вверх, в неоглядную высоту под кровлей.

Китайцы опять выжидали, и Риггс не давал команды стрелять. Лоуренс попытался разглядеть, что происходит снаружи, но факелы слепили ему глаза. Он не различал ничего, кроме блестящих, разгоряченных лиц первой китайской шеренги. Сколько времени уже длится бой? Ему не хватало корабельных часов и аккуратно отбиваемых склянок. Два часа определенно прошло, не меньше. Пора уж Отчаянному вернуться домой.

Во дворе снова зашумели и забили в ладоши. Лоуренс непроизвольно схватился за рукоять сабли. Грянули ружья.

– За Англию и короля! – вскричал Грэнби и повел свою смену в бой.

Китайцы, вместо того чтобы атаковать, расступились. Англичане в недоумении переминались у входа. Возможно, у них все-таки есть какая-то пушка, подумал Лоуренс. Миг спустя по открывшемуся коридору помчался один-единственный человек. Казалось, что он хочет броситься на клинки защитников, но за три шага от них он подскочил, оттолкнулся ногой от колонны, пролетел над головами отряда Грэнби, сделал сальто и опустился на каменный пол.

Этот маневр начисто отрицал закон притяжения. Десять футов вверх и столько же вниз без всяких приспособлений, не считая собственных ног! Китайцы тем временем снова вступили в схватку.

– Терроуз, Уиллоби! – взревел Лоуренс, но его маленький отряд и без команды собрался вокруг него.

Акробат был безоружен, но его ловкость превосходила всякое вероятие. Он увертывался от сабель, как в цирке. Лоуренс понимал, что он увлекает их к Грэнби и его людям, где нельзя биться, не рискуя ранить своих.

Капитан вытащил пистолет и привычно проделал необходимые действия, несмотря на темноту и всеобщее замешательство. В уме у него звучал припев пушечного расчета – и там, и тут порядок был одинаковый. Дважды прочистить ствол шомполом, отвести курок, нащупать в кармане бумажный патрон.

Терроуз с криком упал, держась за колено. Уиллоби, держа саблю перед собой, повернулся к нему. Китаец снова подскочил высоко и обеими ногами лягнул его в челюсть. Шея Уиллоби громко хрустнула. Его подкинуло в воздух; он раскинул руки и повалился на пол бесформенной грудой. Голова его качалась на шее туда-сюда. Китаец перекувыркнулся, упал на плечо и легко вскочил, глядя прямо на Лоуренса.

– Отходи! – вопил сзади Риггс. – Скорее!

Лоуренс рванул зубами патрон, ощутив на языке горькие песчинки черного пороха. Высыпать порох в дуло, вложить круглую пулю, заткнуть бумагой, уплотнить шомполом. Капсюль некогда проверять. Лоуренс поднял пистолет и вышиб мозги китайцу, стоявшему чуть дальше вытянутой руки.

Вместе с Грэнби он потащил Терроуза назад, к Кейнсу. Китайцы пятились в ожидании залпа.

– Простите, сэр, – с плачем повторял Терроуз. Нога у него болталась, как тряпочная.

– Хватит ныть, Бога ради. – Кейнс без всякого сочувствия закатил пострадавшему оплеуху. Тот сразу затих и прикрылся рукой. – Коленная чашечка сломана, – объявил хирург. – Ходить сможет не раньше, чем через месяц.

– Когда вам наложат лубок, будете заряжать ружья Риггсу, – распорядился Лоуренс и вернулся вместе с Грэнби к другим бойцам. – Отдыхать теперь будем по очереди. Хэммонд, вы первый. Скажите Риггсу, пусть все время держит один заряженный мушкет наготове – к нам могут заслать нового прыгуна.

Хэммонд с трудом переводил дух, на щеках у него горели красные пятна. Кивнув, он хрипло сказал:

– Оставьте свои пистолеты, я заряжу их.

Блайт, жадно пивший из вазы, вдруг поперхнулся и сплюнул.

– Господи боже! – Все так и вздрогнули. На полу билась яркая золотая рыбка в два пальца длиной. – Виноват, сэр. Чую, во рту что-то дрыгается.

Мартин засмеялся, все прочие обменялись ухмылками. Ружья выпалили, и бойцы вернулись на позицию.

Лоуренса удивляло, что атакующие не пытаются поджечь павильон. У них полно факелов, и дерева на острове хоть отбавляй. Они, правда, пробовали выкурить англичан, разводя костры под скатами кровли – но павильон строили, как видно, с умом, да и ветер играл защитникам на руку: весь дым уходил вверх сквозь желтую черепицу. Англичане кашляли, но держались. У пруда воздух был совершенно чист, и все по очереди уходили туда напиться и отдышаться. Мелкие раны, которыми китайцы успели наделить всех до единого, смазывались бальзамом или перевязывались.