Бабочку продавали в переходе. Липкой лентой приклеили к стене кусок белой марли и бабочка сидела на нем, старательно притворяясь неживой. Ее цветастые крылья поблескивали в тени; они вообще-то уже затекли и ныли, но бабочка не складывала их, терпеливо показывая свою красоту. Правда, не знала, зачем.

Люди шаркали ногами и переговаривались. От неумолчного шума немного кружилась голова и бабочка перебирала лапками, крепче цепляясь за нитяную сеть. “Вот наказание, - думала она. – Когда же это кончится? Хоть бы кто-нибудь на меня посмотрел. Я такая красивая”.

В переход спустился пожилой человек. Не встретивший тридцатой весны, он уже видывал все на свете и обо всем имел верное мнение. В животе у него сидела язва, а в голове, позади глаз – скучервь.

- Что за вульгарщина, - пробормотал он, минуя прилавок с бабочками. – Вечно торгуют в переходах всякой дрянью. Пора запретить. Куда смотрит милиция?

“У вас скучервь в голове”, - хотела сказать бабочка, но постеснялась. Тем временем неукротимая яркость и чудесный узор ее крыльев запечатлелись в глазах пожилого человека, и хмурый паразит почуял язву не только в хозяйском, но и в своем собственном нутре.

Потом бабочка увидела малыша, который вел за руку свою маму.

- Дай! – сказал малыш и потянулся к бабочке розовой пятерней.

- Топай-топай, - ответила мама, оттаскивая сына за капюшон. – Это тебе не игрушки… Разве можно такое ребенку в руки дать? – пожаловалась она. – Разорвет же в секунду. А если проглотит? А поранится?

Бабочка внутренне согласилась с ней, вздохнула и попрощалась с малышом, пожелав ему скорей вырасти. Он еще долго оборачивался и тянулся к ней, пока не скрылся за углом.

Следующей была старая учительница биологии.

- Таких бабочек не бывает! – твердо сказала она и бабочке стало очень стыдно.

- Но, впрочем, прекрасная искусственная бабочка, - вдруг смягчилась старушка. – Хотя кому такая может понадобиться?

Она кивнула чему-то своему и ушла, постукивая палочкой. Все люди шли мимо и думали о важных делах. Никто не хотел купить бабочку и она затосковала.

- Как же им, наверное, хорошо! – вслух подумала она. – Наверно, у них дома целые стаи бабочек! А меня не бывает. Зачем, кому я нужна?

- Дело не в этом, - деловито сказали поблизости и на марлю села большая муха. – Ты в курсе, что стоишь денег?

- Да? – растерянно переспросила бабочка.

- Как три буханки хлеба, - уточнила муха.

- А это много?

- Еще бы. Ты представляешь, сколько мух можно накормить на такие деньги?

Бабочка представила и испугалась. Во-первых, она боялась больших стай народа, а во-вторых… Такую вульгарную бабочку, которую легко сломать и которой вообще не бывает, уж точно никто не захочет купить. Нечего и надеяться. И значит, ей предстоит всегда-всегда сидеть здесь, развернув свои несчастные крылья и ждать того, что не случится. И оставаться одинокой.

- Так что ждать тебе долгонько, - продолжала муха, не замечая, что творится с собеседницей.

- Это так ужасно, - прошептала бабочка.

Муха хмыкнула.

- У всех есть проблемы, - нравоучительно сказала она. – Их полагается решать. А некоторые сидят и переживают.

Пристыженная бабочка съежилась.

- Не стонать надо, а головой думать, - с удовольствием добавила муха. – Впрочем, у некоторых все уходит в красоту.

Бабочка согласно вздохнула и несмело позавидовала бойкой мухе.

- Вот так, - добавила муха. Она уже изложила свою жизненную позицию всю целиком, но очень хотела припечатать мямлю еще каким-нибудь мудрым словом. Муха собралась продолжить, но была перебита.

- А если я стану бесплатной, - вдруг осенило бабочку, - кто-нибудь возьмет меня?

Муха подумала немного, суча лапками, и сказала:

- Думаю, да. Они называют это халявой.

- Надо действовать!

- Давай, - согласилась муха. – Я всегда за.

- Спасибо! – в восторге воскликнула бабочка. – Спасибо-спасибо!

- Не за что, - ответила муха и улетела.

Бабочка осталась одна. Она была так взволнована, что не держали лапки, и она едва не упала с марли. “Надо действовать!” - храбро повторила она и зажмурилась, собираясь с духом. Дух собираться не хотел. “Главное – сделать первый шаг!” – без особой уверенности сказала себе бабочка. - “Главное – улететь оттуда, где я сейчас. А там будет видно”. Она пошевелила крыльями, сильно взмахнула ими и едва не взмыла к потолку вместе с марлей. “Я смогу”, - подумала она; но все же смятение владело ею. Жаль, муха отправилась по своим делам, - была бы хоть какая-то поддержка, и бабочка не стала бы так трусить. Но что поделаешь! Она глубоко вздохнула и…

…перестала притворяться ненастоящей. Продавец не заметил, как она поднялась с марли и, танцуя, помчалась к выходу на свет.

У продавца в сумке лежало еще двести таких бабочек, которых что-то плохо брали в этом переходе.

Задыхаясь, беглянка взмыла к ослепительному небу. Ветер швырнул ее куда-то вбок, едва не ударив о землю; потемнело в глазах. Она летела туда, куда гнал ее вихрь, тени и светы тянулись к ней, воздух, полный грохота и шелеста, пения и скрежета, вибрировал под ее крыльями…

И вдруг все кончилось. Стало тихо, зелено и солнечно. Бабочка села на низкую оградку газона и несколько раз медленно подняла и опустила крылья, пытаясь прийти в себя. Все было так ново.

- А-ах-х! – раздался над ее головой восхищенный вздох. Бабочка глянула вверх и вздрогнула от радости. Ребенок, немного постарше давешнего малыша, осторожно протягивал к ней руку.

Бабочка вспорхнула и опустилась в его ладонь. Онемевший мальчик поднес ее к лицу и стал разглядывать.

- Какая огромная! – тихо сказал он чуть погодя. – Удивительная.

- Ага-а… - согласилась подошедшая ровесница, красивая девочка с большим бантом.

“Это оно! – вдруг поверила бабочка. – Оно!” Она почти лишилась чувств от счастья. “Меня возьмут, - думала она. – Я добилась, я достигла цели!”

- Интересно, что у нее внутри, - сказал мальчик. – Наверно, то, что она ест.

- Не убивай ее, - сказала девочка. На самом деле ей тоже было очень любопытно, что внутри у такой большой бабочки, но она где-то читала, что девочки должны быть добрыми.

- Да ты что, чокнулась? – сказал мальчик. – Их же вокруг как собак нерезаных.

“Зачем резать собак?” – удивилась бабочка и это было ее последней мыслью.

***

- Ты жива? – спросила муха.

- Нет. Меня раздавили.

- А фиг тебе, - заметила муха. – Жива, матушка. Ваша сестра, она бессмертная.

Усталые руки подняли бабочку и вновь посадили на марлю. “Вот наказание”, - подумала она и принялась ждать…

6.09.03