– Назад! – кричал Уран—гхор.

Но поздно: скрестились клинки, запела сталь. Кинулись жаждавшие драки Дер—ориг на одинокого воина, недолго он продержался. Покатилась его голова по траве. Хохотали враги:

– Один у вас мужчина был, и того уже нет!

Скрипели зубами Гра—ориг, рвались за Варха отомстить, но крикнул вождь:

– Не сметь!

И не посмели орки вождя ослушаться, бежали от Дер—ориг.

Так оказались оба войска между холмов—близнецов.

– Теперь вам деться некуда, крысы Гра—ориг! – выкрикнул Шадар—гхор.

Уран—гхор рукой махнул:

– Давай!

И покатились с холмов огромные тяжелые валуны, передавили много воинов Дер—ориг. Раздались крики боли, стоны умирающих. Смешался отряд, сбился с разбегу. А Гра—ориг остановились, к врагу лицом повернулись.

Тогда не выдержал вулкорк Шадар—гхора, завыл в охотничьем азарте, взвился в воздух, прыгнул на врага. И тут же упал со стрелой в боку. А на Дер—ориг с двух сторон стрелы посыпались. Встали на холмах лучники Гра—ориг, лучшие охотники племени. Метко они стреляли. Сначала один за другим попадали лучники противника. А потом настал черед остальных воинов и их верных вулкорков. В два раза уменьшился отряд Дер—ориг.

– Вот теперь мы покажем вам наши клинки! – раздался громовой голос Уран—гхора, и бросился молодой вождь к Шадар—гхору.

– Не трогать его! – кричал. – Он мой!

Сошлись в битве два сильнейших воина, два вождя. Летели искры от клинков, гудела сама земля от их тяжелых шагов. Смеялся Шадар—гхор, выкрикивал глумливые слова. А Уран—гхор спокоен был, следил он за каждым движением врага, за каждым вдохом, как лисица за мышиной норой. Понимал: нельзя ему сейчас яриться, бешенство – плохой советчик. За его спиной – селение, женщины, дети. Айка. Решающей была эта схватка. Если упадет Уран—гхор, конец придет его племени. А вокруг бой кипел, кровь щедро лилась. Смялись отряды, перемешались, тяжкая битва шла. Падали на землю орки Дер—ориг, а рядом с ними – орки Гра—ориг. Становилась трава вокруг красной. Никто и не думал отступать, да и некуда было. Как дикие звери, бились они. И многие уже полегли, и много женщин вдовами осталось, много детей – сиротами. А на вождях еще ни раны, ни царапины. Скрещивали они свои клинки, и удар следовал за ударом, словно молнии в грозу. Вот прянул вперед Шадар—гхор, целя в грудь врагу, а Уран—гхор в сторону вильнул и вышел из—под удара. И опять закружились они друг вокруг друга, и опять вперед ринулся безумный воин, сверху вниз ударил, в голову метил. Взметнулся меч Уран—гхора, зазвенели клинки друг о друга. Как вихрь развернулся молодой вождь, но и враг его не мешкал, в живот попытался ударить. Отбил и этот удар Уран—гхор, и еще один, и еще. Силен был Шадар—гхор и опытен, дурманное безумие его вело в бой. Теснил он молодого орка. Поскользнулся Уран—гхор на мокрой от крови траве, и достал его клинок врага, глубоко вонзился в правое плечо. Завыл Шадар—гхор от радости, победу праздновал: не продержаться противнику долго с такой раной. Но отпрянул Уран—гхор, увернулся от последнего, смертельного удара. Дайте мне силы, великие предки! Помоги, отец! Во имя племени! Услышал ли отец призыв своего потомка, или вождю Морриган помогла – неизвестно. А может, просто сам он последние силы собрал. Только вновь стала твердой его рука, отступила боль. Атаковал Уран—гхор врага – в ногу целил. Отскочил Шадар—гхор, успел и, закричав от злобы, прыгнул вперед, как вулкорк, хотел еще раз по плечу рубануть, а противник его встретил удар, развернулся и локтем ударил изо всех сил по кадыку. Задохнулся Шадар—гхор, раскрыл рот, как рыба, воздух хватал. А Уран—гхор полоснул клинком по его горлу, и хлынула на землю вражья кровь. Упал на колени хх’раис, пытаясь зажать разверстую рану. Да только не сумел: рухнул на землю уже мертвый орк. Тем временем по одну сторону от него Гра—ориг в кольцо врагов взяли, и те, как загнанные в угол хищники, не за жизнь дрались, а за смерть ненавистных противников. По другую сторону – бой кипел, но уже сила была на стороне Гра—ориг. Шапка из черного волка с головы Шадар—гхора свалилась, покатилась под ноги сражающимся воинам. Уран—гхор подхватил ее, зажал в руке, над дерущимися поднял, крикнул так громко, что все воины его услыхали:

– Стойте, Дер—ориг! Остановитесь! Мертв ваш вождь!

И так выкрикивал он снова и снова, голосом своим пытаясь усмирить жаркую схватку.

– За что бьетесь, Дер—ориг? Против своих братьев—орков бьетесь! Остановитесь! Кто сдастся, того не тронут мои воины!

Не сразу, но стал бой стихать. Самые ярые хх’раисы в бою не береглись, потому уже мертвы были. А те, кто еще думать мог, опустили свои мечи.

– Гра—ориг, сдавшихся не трогать! – грозно кричал Уран—гхор. А потом сказал такие слова. – Слушайте меня, Дер—ориг! Слушайте все! Вождь ваш был великий воин, но пал он в бою. Вот его шапка, у меня! Хотите битвы – будет вам битва! Только сила на нашей стороне. Всех вас перебьем, а потом пойдем в селение, заберем женщин, детей, каранги ваши разграбим и сожжем. И не останется даже памяти о вашем племени, и тела ваши будут гнить непогребенными, и будут расклевывать их вороны, и духи ваши не отправятся к Морриган. Так чего ради умирать вам между холмами—близнецами? Зачем орку бить орка? Другие враги есть, против них сражаться надо! Тому, кто согласится пойти под мою руку и признает меня вождем, сохраню жизнь и подарю свободу. И будет тот, как прежде, кочевать, охотиться, набеги совершать и детей растить.

– Позор это! – крикнул один из Дер—ориг, и тут же голова его покатилась по земле.

– Нет, не позор! Разве не честно я победил вашего вождя в поединке? Разве не могу я теперь зваться вождем вашего племени? Спросите у шаманов, они мудрые, они с духами предков беседу ведут.

С двух сторон шаманов привели, прятались они за кустами, в драку не лезли.

– Скажите, мудрые старики, – почтительно спросил их Уран—гхор. – Правильно ли по закону Морриган, чтобы Дер—ориг под мою руку шли? Не позор ли это для них?

Шаман Гра—ориг прищурился, как сытая рысь, глаза хитро заблестели, голос был ласков и певуч, когда сказал он:

– Правильно это, орки! По закону Морриган!

Вскинулся шаман Дер—ориг, злоба в его горле клокотала. Если племя под руку Уран—гхора пойдет, то он кем будет? У Гра—ориг уже шаман есть, он своего не упустит! Хотел было старик выкрикнуть: «Позор это, духи предков вас не простят!» – да слова в глотке застряли от взгляда молодого вождя. Уран—гхор смотрел так, что сразу понял хитрый старик: не страшно воину проклятье духов, не побоится он за неправильный ответ покарать шамана смертью. Ничто для него древние законы и обычаи. И сдержал свой гнев шаман Дер—ориг, проглотил брань и злобу. Горе злобным коршуном когтило сердце, но сладка была его улыбка, когда проговорил он:

– Это верно. По закону Морриган…

– Да будет так. А теперь настало время наших братьев провожать. Великих воинов.

Много в тот день река Орени приняла скорбных даров. Плыли рядом орки Дер—ориг и Гра—ориг под прощальные песни своих женщин. Факелами пылали погребальные плоты. Победил Уран—гхор, но тяжкой была его победа.

Так объединились два племени. Так в Гра—ориг стало на сотню воинов больше. Теперь велики были охотничьи угодья, и сытой была жизнь. А сразу после сражения у холмов—близнецов собрал Уран—гхор совет племени. Плечо к плечу сидели воины, не вспоминая о былой вражде. И слушали своего предводителя, который огласил новые законы. Законы Урана. Вот они.

Слово вождя свято. Тому, кто не выполнит волю вождя – смерть.

Племя – едино. Тому, кто поднимет руку на соплеменника – смерть.

Безумный воин – враг своему племени. Тому, кто станет опьянять себя грибами или травами – смерть.

Несчастный, встрепанный, какой—то маленький и замученный, как обычный кот, которого обидели уличные мальчишки, Артфаал сидел перед нами на земле и не делал попытки вспрыгнуть мне на плечо. Желтые глаза были горестно опущены. В горле встал ком. Я мысленно обратился к демону, спрашивая, как это было… Ответа не последовало, но в моем сознании вдруг вспыхнула яркая картинка.