На БТР подняты два шеста: в такие амулеты дальней связи устанавливают. Понятно, даже военных магиков вытащили с собой ― значит, что-то серьезное затевается.
Дальше в поле разворачивались четыре полковые гаубицы-пушки ГПК-2[33] облегченного кавалерийского образца с укороченными, как будто обрубленными, стволами, с огромными катушками дульных тормозов. За ними стоял грузовик с боекомплектом, а вот во втором грузовике прибыл взвод гурков, измазанных зеленым, в лохматом камуфляже, с обмотанными лентой карабинами. Всех привели ― значит, точно не шуточки.
Я доехал почти до палатки со стоящим возле нее столом, остановился. За столом восседал вояка с густыми усами и очень знакомым лицом. На видневшихся из-под камуфляжной куртки защитного цвета петлицах красовался широкий продольный галун вахмистра.[34] Я выбрался из кабины, раскинул руки в приветствии:
– Парамоныч! А ты все служишь!
– Волков, чтоб тебя! ― встал навстречу вахмистр.
Мы обнялись, похлопали друг друга по спинам.
– Ну как ты, где ты теперь? ― спросил он.
– В охотниках, в Великореченске. А ты все служишь, как погляжу? Повысили?
– Служу, а что мне остается? ― махнул он рукой. ― Четырнадцатый год в строю, почитай. Зато и повысили, только больше уже некуда. Куда путь держишь?
– В Серые горы, к гномам.
– Так просто? С торговлей?
– Нет, по делу. Ловлю тут одного, взял сыскное поручение, ― слегка покривил я душой, смешав мух и котлеты в одной тарелке.
– Злодея, что ли? ― хмыкнул Парамонов. ― Ну лови. Но поаккуратней.
– А что тут делается? ― обвел я рукой военный лагерь.
– Эльфы опять шалить начали. Вылезли из-за Вороньей гряды, прорвались в свой бывший лес, а попутно три хутора сожгли со всеми арендаторами. Двадцать семь человек вырезали.
– Не зверствовали? ― спросил я, хоть и заранее ответ знал.
– Эльфы ― да и не зверствовали? ― хмыкнул старший унтер-офицер Парамонов. ― Они же нас даже за животных не держат, зверствовали как могли. Ни одного человека нормально не убили. Разведка троих поймала ― нам навстречу дозором шли. Вон они.
Возле штабного бронетранспортера на траве сидели трое изрядно избитых эльфов. Глаза заплыли, носы и губы разбиты, длинные, обычно собранные в хвосты волосы грязны и всклокочены. Никакой красоты, в общем. У всех руки туго связаны за спиной, да еще между собой одной веревкой. Возле них стояли трое же драгун с карабинами наперевес.
– Но вроде бы дали координаты своего лагеря, когда их колдуны поспрошали и заодно к телефону подсоединили, ― сказал Парамонов, затем хмыкнул и добавил: ― Они на пытку и угрозу смерти хлипковаты: бессмертные, им про конец существования думать невыносительно. Сейчас там гурки[35] разведывают. Если подтвердится, начнет артиллерия работать.
– В каком направлении?
– На север. Ты, если дальше поедешь, бери южнее и оттуда по окружной дороге к западу. Тогда не нарвешься. Наверное.
– Спасибо за совет, а то я через Пущу напрямую ехать собирался, ― поблагодарил я.
– Не, не надо! ― замахал рукой Парамонов. ― В самое пекло можешь влезть. У нас еще до роты гурков в лесу шляется ― засады готовят. Попытаемся артиллерией и драгунами эльфов на засады выдавить. Ты смотри живым им не попадись. Сам знаешь, чем закончится.
– У меня шесть ящиков динамита в кузове, ― показал я на свою машину. ― Если окружат, мне только гранату туда закинуть. Всех на дерьмо размажет, а уши аж до Твери долетят.
– А чего это ты по дорогам с динамитом таскаешься? ― с подозрением спросил Парамонов.
Дружба дружбой, а порядок ― прежде всего. Парамоныч всегда таким был, сколько я его помню. А помню давно: я под его началом служил.
– У гномов еще пару заказов хочу взять, ― равнодушно сказал я. ― Каменные ящеры вроде как завелись, придется пещеры взрывать.
– Ну ты гля. Прям мастер-многостаночник, ― усмехнулся Парамонов.
– А что время терять? Раз все равно туда еду. Так подзаработаю попутно. Охотника, что волка, ноги кормят.
– Ну про тебя это точно сказано, Волков.
Неожиданно обе батареи гаубиц ― и самоходных, и полковых ― разом бабахнули, выпустив куда-то в сторону дальнего леса восемь снарядов. Мы замолчали. Через пару десятков секунд в дальнем лесу рвануло, поднялись дымные облака. Эльфы, балбесы, по старой привычке от всех врагов в лесах прячутся. А артобстрел осколочными снарядами в лесу ― самое гиблое дело, лучше под него не попадать. Когда снаряды в стволы деревьев бьются, осколки сверху в любом из укрытий поразить могут. К тому же эльфы до сих пор щели копать не привыкли. Они в жизни ничего не копали и круче мандолины да лука в руках не держали. Ну стакан еще разве. Сейчас, правда, луки они на винтовки сменили и стреляют здорово, но вот шанцевым инструментом не обзавелись, землю под собой копать не научились. Поэтому точные артобстрелы косят их изрядно ― проверено.
Быстро перезарядившись, полковые гаубицы бабахнули опять, затем их догнали тяжелые стопятимиллиметровки. А дальше, судя по всему, дали команду: «Беглый огонь», потому что все восемь орудий замолотили в произвольном порядке, словно компания идиотов-переростков колотила кувалдами в большие металлические ворота.
Спешенные драгуны под командой унтеров с обер-ефрейторами начали выстраиваться в цепь ― они пойдут к лесу после окончания артобстрела, выдавливая эльфов на егерские засады. Офицеры пока остались у штабного бронетранспортера, вместе с двумя офицерами-волшебниками да их охранниками. Военный колдун на службе без двух солдат охраны может только в палатку к командиру зайти, и все. Как ни крути, а колдун сам по себе и орудие, и обслуга оного, так что похитить такого враг всегда нацелен.
Один из колдунов крутил в руках короткий жезл с кристаллическим навершием. Он у них обычно на все случаи жизни ― и средство связи, и аптечка, и оружие. Впрочем, у этого колдуна на поясе висела кобура. Колдунья оружия не носила. Но жезл у нее был точно таким же. Ими всех военных колдунов централизованно снабжали, а вот чары, которые в жезлах были прошиты, ― это личное дело каждого, тут их всех в строй не поставишь.
Магичка будто прислушалась к чему-то, повернулась к офицерам и заговорила. Те закивали. Вскоре из-за края ближнего к нам леса, гудя моторами, выскочила пара штурмовиков ― «коршунов»,[36] довернувших в плавном вираже в сторону невидимого противника. А следом, выше, летел разведчик-корректировщик «аист».[37] Штурмовики прошли над лесом, и каждый как будто вывалил из брюха порцию пустых консервных банок. Словно мусорное ведро перевернули. Затем у каждой летящей к земле банки появился длинный тряпочный хвост, стабилизировавший ее падение, а метрах в пятидесяти над землей эти хаотично на первый взгляд падающие бомбочки начали взрываться с резкими звонкими хлопками, осыпая все внизу тысячами свинцовых картечин.
«Аист», видимо, начал корректировать огонь артиллерии, потому что наступила краткая пауза, а затем разрывы сместились правее и, кажется, дальше. Кто-то отдал команду, и цепь спешившихся драгун направилась в сторону леса, неся карабины наперевес. Операция против напавших эльфов началась. А я решил не досматривать, понимая, что вскоре цепь скроется в лесу и смотреть станет не на что. Попрощался с Парамонычем и поехал себе дальше по указанной доброжелательным старшим унтером дороге. Немного в объезд, но все безопасней, чем через зону боевых действий. В этом он прав: не приведи боги попасть в руки какой-нибудь группке эльфов, вырвавшейся из окружения. Смерть примешь такую лютую, что и представить трудно.
Поэтому я на всякий случай снял свой карабин с предохранителя и загнал патрон в патронник. А на двух цилиндрических гранатах ГОУ-2[38] со снятыми «рубашками» разогнул усики, присоединил к ним длинные деревянные рукоятки, позволяющие закинуть эту гранату подальше. Береженого боги берегут ― в этом мире даже младенцы знают. Тем более что наличие богов, как выяснилось, вовсе и не шутка.
