Ждать остальных сообщений Скармен не стал.

Он проклял себя всего один раз, чтобы не терять времени.

Никто не подозревал, что зреет в истерзанных недрах Фронтира – в чреве Ррит Кадары, вынашивавшей новый выводок самых страшных врагов человечества. Охотники охотились и исправно платили Скармену дань. Туроператоры выгуливали состоятельных туристов, увозивших с собой брелки из ромбовидных в сечении клыков местного населения.

И вот – атака. Реванш.

Месть.

Комендант планеты Фронтир захлопнул за собой дверь “крысы” и бросил машину вперед с таким ускорением, что едва не получил инфаркт. Сердце бешено колотилось в горле. Тело покрыла испарина. В глазах темнело, и в придачу к полной тьме, затопившей окрестности, это было страшно, как зияние могильного провала, внезапно распахнувшееся под ногами.

“Крыса” мчалась в вечно безлунной ночи Ррит Кадары – вперед, вперед, от охотничьей резиденции коменданта к Городу, единственному городу людей на планете. Скармен надеялся, что захват города, расположенного на хорошо простреливаемой местности, хорошо защищенного – не мог пройти быстро. Ррит все равно возьмут его, если уж они взяли форпосты. Только бы осталось время отправить передачу.

Скармен лениво господствовал на этой планете уже девятнадцать лет. Смеху достойно, но прежнего коменданта сняли за излишнюю ретивость в деле геноцида. Усмирение - усмирением, но ценнейший кемайл требуется из кого-то добывать. А химики как два десятилетия назад безуспешно бились над синтезированием искусственного вещества, так бьются и по сей день. Нерентабельность этого дела заставляет власти урезать финансирование, и мало-помалу все сходит на нет. Вряд ли природный кемайл что-то заменит.

Видимо, скоро его не станет вообще. Никакого.

Комендант Скармен оказался слишком благостен для такого места, как Ррит Кадара.

Он был “наци”, то есть придерживался идеи о принципиальном превосходстве вида Homo sapiens и уникальной ценности человеческого типа психики. Он получал удовольствие от мысли, что способствует процветанию человечества и практически лично доминирует над чужой расой. Больше того, он довольно активно поддерживал партию, предоставляя возможность в полной тайне проводить на планете кое-какие изыскания. Под его крылом зрела будущность.

Дозрела.

Надо было утрудить себя. Затребовать ассигнований на зачистку. На две. На десять. С экстрим-операторами, с радарами сквозного видения, с отравляющими газами. В конце концов, Скармен мог и сам оплатить подобный удар!

Мало ли что надо было.

Теперь поздно.

В свете всех этих обстоятельств полковник не думал, что из людей Фронтира хоть кто-то останется в живых. Включая и его самого. Пытаться спасти кого бы то ни было бессмысленно. Последнее, что обязан был сделать комендант планеты – закричать на весь космос о том, что грядет война…

Й’тхинра с любопытством ксенолога разглядывал тело х’манки. Когда еще выдастся момент, чтобы спокойно удовлетворить тягу к знаниям. Мужчины х’манков похожи на людей, хотя маленькие и мерзкие, и на грудных мускулах у них зачем-то растут сосцы, словно они могут кого-то выкормить. А вот самок Й’тхинра так близко еще не видел.

Удивительно, но х’манка перед ним даже не пыталась прикрыться. Стояла спокойно, чуть изогнувшись. Словно бы не испытывала стыда за свое болезненное уродливое тело. Мало того, что х’манки меньше даже своих самцов х’манков, в то время как нормальная здоровая женщина должна быть крупнее мужчины. У х’манок всего две груди.

Как они размножаются? Это просто-таки тайна Вселенной. Слабые, беспомощные самки; они тяжело переносят роды и рожают всего одного детеныша, которого не могут нормально выкормить. Откуда вылезло столько х’манков? Может, у них на Хманкане есть какие-то другие самки? Или х’манки самозарождаются в болотной грязи, как считают некоторые? Бред, конечно, но откуда их столько?

Х’манка открыла маленький, похожий на гузку рот и что-то сказала.

Одновременно Й’тхинру окликнул К’сарха, его новый командир. Он был совсем рядом. Сказал, что всех х’манков в этом месте уже перебили. Пора двигаться дальше. На Кадаре еще многовато червей.

Что ж, придется заканчивать изучение живой особи.

Й’тхинра отступил, поглядел на голую х’манку. Они прижала ладони к бедрам, с глупым бесстрашием глядя прямо в глаза человеку. Снова открыла крохотную пасть, но ничего не сказала. Ума лишилась от испуга?

Второй нож Й’тхинры вошел ей в рот, вертикальной линией распахав напополам обе челюсти. Х’манка прожила еще миг, в который успела вытаращить глаза и посмотреть на Й’тхинру с горькой обидой.

Й’тхинра полюбовался на дело своих рук и вытащил из тел окровавленные ножи. Перед тем как уйти, он обрубил х’манкам кисти. Тонкие, легкие, белые, словно солнечные, косточки их пальцев – хороший подарок. Й’тхинра еще не заслужил права зачать выводок в женском чреве, так что серьги получат его сестры. Как бы не передрались. Их трое, а х’манок всего две.

Надо бы найти еще одну самку или самца помельче.

Aurenga

2005