– Хорошо, только предупреждаю, в обморок не падать, – сказал дед с улыбкой. – Итак, я представляю вам, – он еще немного подержал паузу, затем достал из-за спины новую куклу, – привидение Пристани Магнолий!

– Ой! – отшатнулась Бланш.

– Ух ты! – воскликнул Денис. – Как оно похоже!

Флер побледнела, но ничего не сказала.

– Только договоримся так, – сказал Теофил внучатам. – Через неделю к нам в гости приедет Джулия Таффарел, постарайтесь подготовить пьесу к ее приезду, идет?

– Мы постараемся, – сказала Флер.

– Да, мы постараемся, – поддержал ее брат. – Я уже начал писать ее. Она будет называться «Путешествие в полночь».

– Дедушка, – спросила Флер задумчиво, – а Джулия станет нашей новой бабушкой?

– Не знаю, Флер. Еще слишком рано говорить об этом. Но если она вам понравится, то вполне возможно.

Денис и Флер переглянулись.

– Мы постараемся ей понравиться, дедушка, не переживай, – сказал Денис.

– Вы мои хорошие! – Теофил обнял внучат.

Марго прижалась лбом к раскаленному стеклу окна и смотрела, как струи ливня вбивают пыль в дорогу. Она не испытывала облегчения от прохлады, которую несла вода. Равно как и не испытывала облегчения от мысли, что сейчас тростник еще больше нальется сахаром, а следовательно, урожай будет богаче. Ей было на все наплевать. Марго находилась в апатии.

В дверь постучали.

– Кто там? – вяло спросила Марго, не отрывая лба от стекла.

– Валентин, мисс. Я принести вам коробка. Вы просить, я приносить. В подвала есть больше. Надо принести?

Марго открыла дверь, чтобы забрать коробки. Сегодня ее даже не раздражало то, как раб коверкал слова.

– Нет, Валентин, ты мне больше не понадобишься.

Она закрыла за рабом дверь и защелкнула щеколду. Леон и Мишель вернулись из Нового Орлеана и даже не привезли ей подарок. Она обернулась, чтобы окинуть взглядом гору коробок, которые она уже упаковала и которые ей еще предстояло упаковать, и кисло улыбнулась:

– Я такой не буду, я оставлю им много подарков.

Она подошла к пустым коробкам, села на пол и начала сортировать их, выбирая те, что годились по размеру. После того как она подобрала несколько подходящих коробок, она подошла к своему платяному шкафу, достала первое попавшееся платье и начала рвать его на полоски. Когда с содержимым шкафа было покончено, Марго вся вспотела, но она не стала отдыхать. Оттащив рванье к кровати, она начала запихивать то, во что превратились ее наряды, в самую большую коробку.

Во время работы Марго не прекращала свой монолог:

– Так им будет легче избавиться от того, что останется от моей жизни.

Продолжая рассовывать по коробкам испорченные вещи, Марго вспомнила тот вечер, когда она подслушала разговор Леона и Мишель о ней. Она, конечно, знала, что ее никто не любит. Ведь и сама она никого не любила. Но все же чтобы ее родной племянник так ненавидел ее! Нет, об этом она даже не подозревала. Тогда она прибежала в свою комнату в слезах. Она не знала, что ей делать. Она была только уверена, что ей уже не начать жизнь заново. Она превратилась в развалину без денег и без воли к жизни. И без любви.

Но ведь так было не всегда. О нет, Марго Мартино любила когда-то. И ее любили, да еще как! Ах, ее милый Чарли Фортьер. Она взяла со столика старую миниатюру, выполненную маслом, с которой на нее смотрел симпатичный молодой человек в военной форме. Она дотронулась губами до лица на картинке. Она прижала Чарли к себе, словно он был живой. Ее единственная любовь и ее единственный любовник. Они были обручены, но так сильно любили друг друга, что еще до свадьбы уединились вдвоем и любили друг друга до утра. А наутро Чарли забрали на войну. Их свадьбе так и не суждено было состояться. Проклятая пуля из британской винтовки размозжила ему голову. Марго получала предложения и от других мужчин, но она так сильно любила Чарли, что не приняла ни одно, так и не выйдя замуж. Вот так и вышло, что она превратилась в старую деву.

– Чарли, ах, Чарли, ты всегда молодой. Если бы ты был со мной, у меня могло хватить сил бороться со старостью. Но одной мне не справиться.

Слезинка скатилась по щеке Марго, когда она снова посмотрела на портрет. Затем она завернула его в плотную ткань и положила в самую твердую коробку.

Марго уже решила, что она будет делать. Она пришла к выводу, что самоубийство для нее будет единственным правильным решением. Самим актом смерти она встанет выше неуважения и пренебрежения. Она избавит себя от унижений старости – потери самостоятельности, права на уединение и все нарастающей боли во всем теле.

Пока Леон и Мишель ездили в Новый Орлеан, она приказала отвезти ее в Саль-д'Ор, где встретилась с доктором Прадо и убедила его по большей части благодаря своему актерскому таланту дать ей две бутылки снотворного. А когда он отвернулся, чтобы записать в книгу выдачу лекарства, Марго стащила еще одну бутылочку, спрятав ее в широких рукавах платья. Две бутылки снотворного она спрятала у себя в комнате, чтобы совершить самоубийство. Третью она использовала, чтобы отдаваться во власть Морфея. Бутылка опустела уже наполовину, и Марго планировала покончить с собой, когда снотворное кончится. Она выпьет разом две бутылки и уснет навеки.

Марго уже начала смотреть на свою кровать как на погребальное ложе. Упаковывая свои вещи, она время от времени бросала взгляд на кровать, представляя свое бездыханное тело поверх покрывала. Она молилась, чтобы ее нашли раньше, чем тело начнет разлагаться.

Устав от работы, Марго села в кресло, закрыла лицо руками и горько заплакала.

Ливень вдруг оборвался, словно кто-то задернул штору. Карета с Ройалом и Сетом как раз сворачивала с аллеи к поместью Эритаж. Радуга сияла над домом, и Ройал почувствовал какой-то необъяснимый прилив счастья.

– Видите, мистер Ройал, даже Господь Бог рад вашему возвращению.

– Вижу, Сет, вижу, дружище.

На веранде стояла Сюзанна, ожидая появления Браннигана. Ройал удивился этому, но, с другой стороны, был искренне рад. Он сразу заметил, что женщина сбросила траур, поскольку надела яркое сине-белое платье. Ее глаза светились теплом, что было так несвойственно ей. Впрочем, что он знал о Сюзанне? Она даже слегка улыбалась ему.

– С возвращением, месье, – сказала она, когда он поднялся по ступеням. – Полагаю, ваша поездка в Новый Орлеан прошла успешно?

– Что верно, то верно, мадам. Я встречался с месье Лаженессом, и он согласился снова вести дела нашего поместья. Я также был на сахарном рынке и поговорил с торговцами. А еще я познакомился с некоторыми плантаторами. Но самое главное, я привез новую одежду. – Сюзанна улыбнулась. – Я заметил, вы больше не носите траур.

Сюзанна закусила нижнюю губу.

– Я всегда ношу его в своем сердце, месье.

Ройал почувствовал себя полным идиотом.

– Ах, простите, мадам, я не хотел…

– Посмотрите, какой подарок мне привез мистер Ройал. – Сет пришел на выручку хозяину.

– Чудесный подарок, Сет, – улыбнулась Сюзанна. – Я надеюсь, ты его заслужил. Почему бы тебе не занести в дом чемоданы месье Браннигана и не подготовить его комнату? Затем отгони карету в каретный сарай, распряги лошадей и вымой их.

Гримаса разочарования смешно скривила лицо Сета. Ему очень хотелось остаться здесь, но он подчинился.

– Да, мадам Сюзанна.

Когда Сет ушел, Сюзанна обернулась к Ройалу.

– Похоже, Сет сам себя назначил вашим личным слугой.

– Похоже на то. Он мне очень нравится. – Помолчав, Ройал добавил: – Хорошо иметь друга в новом месте.

– Все это, конечно, хорошо, месье, но Сета никто не готовил на роль домашнего служки. У него есть основные обязанности. И это просто некрасиво заставлять его бегать туда-сюда.

Ройал хотел было ощетиниться, напомнив Сюзанне, что он теперь владелец Эритажа и волен делать что пожелает. Но сдержался и вместо этого попросил ее об услуге.

– Мадам, а не могли бы вы натренировать Сета, чтобы он стал… Как вы это называете? Персональным слугой.