Андрей Родионов В электричке Андрей Родионов — один из самых значительных поэтов России. До сих пор работает в красильном цехе одного из московских театров. Пишет стихи, стоя за одноногим столиком в чебуречной. Раньше выступал в клубах вместе с панк-группой «Братья — короли». Его поэзия — поэзия окраин большого города: заборы, электрички, дешевый алкоголь, борьба с инопланетным разумом.
В электричке В электричке — капли на оконном стекле, Пассажиры заняты транспортным флиртом, Вверх ногами висит на стене Реклама борьбы со спиртом. Он сел напротив меня. Трехголовый, я сразу понял, что свой. Откуда-то на три дня Прилетел погулять выходной. Нам слов не надо, чтоб говорить, Не надо мыслей читать. Это миф, что сказочные герои не любят пить, Просто они не умеют блевать. — Где здесь можно? — спросил он И похлопал себя по горлу. — Можно на следующей взять гондон За тридцать шесть рублей пол-литровый. У него пятнадцать, и у меня четвертак, Мы вышли в Подлипках, взяли пол-литра. — Пошли теперь в гости, ты клевый чувак, Здесь живет художник по кличке «Палитра». Это он нас когда-то нарисовал: Тебя, алкаша, и меня — Змей-Горыныча. Ты стоял на четвереньках, а я летал На плакате, заказанном противниками синего. И он повел меня в престранные гости, А там все сидели уже на игле, И художник, руками, трясущимися от нарко-похоти Рисовал мак, выросший на пне. Наркологи этот плакат заказали: Пень означает, что все потеряно, Все, во что верили, все, что знали, А мак как бы заменяет огромное дерево. Что это за дерьмо, в натуре?! Что изобразили твои карандаши?! Мак не пускает корней в древесной структуре, Об этом знаем даже мы, алкаши! Сраный создатель отстойных плакатов, Выйди на улицу и посмотри вокруг! Лучше нарисуй дерьмо на лопате И напиши: «Добро пожаловать в Москву!» — Это очень хорошая идея, — сказал он, и выгнал нас, — И меня, и трехглавого змея. Все это время у подъезда опер пас: — Ну что, ребята, медленным затарились? Покажите мне вены, вы, два говнюка, Дырок нету, по ноздрям запарились? Новички в этом деле? Гоните оба дозняка! — Мы не брали героина, мы по синему делу, И денег у нас нету ни копья! Я очнулся в электричке, привалившись к чужому телу. Что было с нами дальше, не помню ни хуя. Да так ли это важно — то, что было когда-то, Капли продолжали стучать и стучать за окном. Выхожу, а на вокзале везде плакаты: «Добро пожаловать в Москву!» — и лопата с говном. Скандофорды На платформе Москва-Третья Продает скандофорды Маленький дедушка в пиджаке. Морщины на лбу у него как фиорды, И синяя жилка на желтом виске. — Мне семьдесят пять лет, Я продавать скандофорды вынужден, Чтобы купить дорогие лекарства, — Так говорит, глядя на наши наглые морды. Я не купил скандофордов у деда, Я не люблю ребусы, Чтобы убить время, оставшееся до смерти. Достаточно купить дорогие лекарства. Мне тридцать лет, и я вынужден Ездить на электричках и на метро. Не заставляйте меня хотя бы Разглядывать скандофорды по дороге! Монах и девочка с глазами собаки Совещаются, кто первый пойдет в вагон побираться. Они еще старые не очень, Но им тоже нужны дорогие лекарства. И вот уж следом вошли музыканты, Раздались синтезатора мощные аккорды: Будут деньги на дорогие лекарства, И даже хватит на скандофорды. Гуляет поезд по кривым фиордам, Карманы забиты ненужным, прошлым. И все уже в прошлом мои скандофорды, И дорогие лекарства тоже. * * * Красавица и наркоманка с длинными ногами Живет со мною уже около года. Она бывшая девушка известного музыканта, Совершенно сторчавшегося рейвера-урода. Я знаю: наверное, она мне не изменяет, В последнее время чего-то боится: Старается не встречаться со старыми друзьями, Предпочитает общение с одноразовым шприцем. Я ее понимаю, она усталая сука, Нужна тихая гавань и большому фрегату. Со мной она отдыхает — я спокойный и скучный, И никогда при ней не ругаюсь матом. Она работает секретаршей, я потихоньку ворую В секонд-хендах, магазинах USA Global, Приторговываю шмалью, на Арбате танцую: Под рейв перед лохами кручу жопой. Мама говорит: во всем жена виновата, Что я скоро надорвусь, да и я сам это знаю. На кончике иголки коричневая вата, Но я не боюсь, это жизнь такая. Я стараюсь быть сильным, стараюсь быть смелым, Пить наравне с ее бывшими френдами. Жить по-настоящему, отдавать всего себя, Хотя по жизни окружен сплошными секонд-хендами. Она тоже секонд, в некотором роде: Вещи устают и ищут тихих хозяев. И, кстати, героин, в отличие от природы Не оставляет впечатления потерянного рая. |
