— Пароль!

— Не знаю я пароля. Позови старшего.

— Сколько вас?

— Пятеро. Танкисты. С «Баррикад».

— Танкисты, говоришь? А может, если ты танкёр, то и Столярова знаешь?

Мне становиться смешно. Чего — чего, а то, что моя фамилия станет паролем — не мог себе представить.

— Вообще то знаю. Я это.

— Врёшь!

— Майор Столяров. Александр Николаевич. Собственной персоной. И со мной экипаж: Власов, Сабич, Лискович, Лютикова.

— Блондинка?

— Я тебе дам, блондинка!

— Проходите, ребята! Это проверка была.

Мы торопливо проскакиваем чуть дальше по ходу и, наконец, оказываемся в траншее. Нас встречают бойцы. Не знал, что стал чуть ли не сталинградской легендой… Ну, не легендой, но известным человеком… Нас ведут вглубь позиции, и вскоре мы оказываемся в каком-то подвале. На сколоченном из досок столе в свете коптящей «катюши» разложена карта. Над ней склонился средних лет полковник. При виде меня он выпрямляется и устало говорит:

— Полковник Горохов. А вы кто?

— Майор Столяров. Вышел со своим экипажем из окружения на «Баррикадах».

Он подхватывает.

— И попал в новое. Отрезаны мы тут, майор. Держим круговую оборону. Но зато есть связь с тем берегом, и народу у нас хватает. Почти семь тысяч человек. Так что драться — можно.

— И нужно.

Мы оба склоняемся над картой…

— Товарищ капитан Столяров! Вас командир полка вызывает, срочно!

Рассыльный топтался на пороге избы. Владимир, недоумевая, оторвался от книги — полётов не предвиделось, из-за отсутствия погоды. В эскадрилье всё было в порядке, да и вообще — личное время по Уставу. Но раз вызывают… Может, завтра вылет? Он быстро оделся и нахлобучив поглубже шапку пошёл вслед за бойцом. Погода стояла пасмурная. Низкие облака сгущали декабрьский сумрак ещё больше. Где-то за тучами пряталась луна, а о звёздах и говорить нечего: в такую погоду их при всём желании не увидишь. Снег повизгивал под подошвами унтов, что предвещало усиление мороза. Впрочем, они и так стояли непривычно долго. Уже вторую неделю столбик термометра не поднимался выше отметки минус тридцать градусов. Механики и заправщики ходили постоянно с обмороженными растопыренными руками, часовых меняли в два раза чаще, и то бойцы промерзали до костей. «Мда… А какого сейчас немцам?» Усмехнулся капитан про себя…

— Товарищ подполковник! Капитан Столяров по вашему приказанию прибыл!

Медведев радушно улыбнулся. За время пребывания в полку Столяров доказал, что не зря носит свои погоны. Впрочем, как и награды. Ледок отчуждения к кадровому командиру быстро растаял.

— Присаживайся, майор. Будем чай пить! По такому случаю.

— Не понял, товарищ подполковник…

— Не понял он! Ха-ха-ха…

Раскатился басовитым смехом подполковник и повторил:

— Не понял он! Радуйся, майор! Нашло тебя, наконец, твоё звание. Ты зимой под Москвой воевал?

— Так точно, было дело.

— В 38 — м ШАП?

— Да, товарищ комполка.

— Блин, ну, строевик чёртов! Фёдор Иваныч я. Как Шаляпин! Понял?

— Так точно, товарищ подполковник Фёдор Иваныч!

Медведев было нахмурился, но заметил, что Владимир улыбается. Фыркнул и сам рассмеялся вновь.

— Командир твоего полка представил бумаги на звание майора. Да видишь, вот только сейчас всё устаканилось. Так что, меняй знаки различия, а впрочем, слушай новость — скоро погоны будут.

— Как? Погоны?

— А вот так! Погоны вместо петлиц. Во всём мире погоны, и нам скоро Европу освобождать. Хватит, поляки насмеялись над нашими во время Освободительного похода…

Он умолкает, поняв, что сболтнул лишнее. Затем рявкает:

— Гера! Чаю!

В дверях появляется знакомая уже новоиспечённому майору официантка с подносом. Но на этот раз там стоят не чашки с чаем, а стопки и бутылка вина. Медведев хлопнул Владимира по плечу:

— Видишь, я твои вкусы знаю…

Выпили по первой. Закусили трофейным шоколадом. Затем — по второй, чтобы орденов прибавлялось. Ну и уговорили ёмкость с третьего раза. Медведев почему то расчувствовался, стал вспоминать довоенную жизнь. Владимир с интересом слушал. Выяснилось, что тот — тоже старый кадровый военный. Но столько натерпелся от вышестоящих начальников, что терпеть их не мог. После упразднения статуса комиссаров своего бывшего полкового велел к себе не допускать, вообще его за командира не считал. А потом завалил на переаттестации, и отправил в пехоту… Новый замполит старался на глаза комполка вообще не показываться, и был несказанно рад, что и тот его игнорирует. Вёл себя тихо, словно мышка. Начальник особого отдела части в настоящее время отсутствовал, уже второй месяц был на учёбе, временно его замещал какой-то сержант, полуграмотный. Лишние рапорта не писал, а старался сидеть в своей землянке, в обнимку с канистрой самогона. По первости решил показать себя, да кто-то ночью начистил ему морду в первую же неделю пребывания, а когда тот со злости решил расследование провести — то высмеяли его, причём жестоко. Ну и сломался парень… Остальные командиры полка были из запасников. Все, как правило, работали по гражданской специальности. Начхим полка был инженером целлюлозно-бумажного комбината, начальник службы ГСМ — начальником бензозаправки в Куйбышеве. Зам по АХО — комендантом рабочего общежития на сталелитейном заводе в Харькове. Словом, Медведев старался использовать людей так, чтобы и толк приносили, и знали своё дело, а не только кубики да ромбы в петлицах годны были носить…

Вечер уже перешёл в глухую ночь, когда подполковник спохватился:

— Слушай, Столяров, тут вот какое дело. На завтра у нас опять погоды нет. Так что, давай вот что сделаем. У нас «желторотиков» половина полка. Помнишь, под Абганерово танковую атаку отбивали?

— Как не помнить, Фёдор Иваныч?

— Возьмёшь завтра в БАО две машины. Погрузишь молодых, и повезёшь на экскурсию.

— На экскурсию?!

— Пускай посмотрят с земли на свою работу. Глядишь, стараться больше будут…

Утром командир полка объявил о присвоении нового звания командиру третьей эскадрильи капитану, теперь уже майору Столярову. Выдержав поздравления, Владимир поблагодарил за доверие, пообещал приложить все силы к истреблению коричневой нечисти и изгнанию её с просторов Родины. Это он умел делать хорошо, богатая практика общения с комиссарским составом помогла. Затем молодых лётчиков, которых набралось двенадцать человек, вывели из строя и объявили о поездке. Сержанты обрадовались, а новоиспечённый майор про себя криво усмехался, зная, что они там увидят… Ленд-лизовский «Студебеккер» долго вёз пилотов по бескрайней степи, минуя сожжённые дотла, обезлюдевшие хутора и деревни. Наконец приехали. Машина остановилась на горе, подножье которой и представляло собой поле битвы…