И тут же с еще большей тревогой в голосе Старк передал, что со стороны дальнего участка плато к «Фотону» с громадной скоростью движется песчаная туча.

Почти тут же пропала телесвязь и с «Фотоном».

А через секунду Старк прокричал в эфир:

— Ни в коем случае не совершайте больше посадок на Ренэ, не изучив…

«Изучив» — было его последним словом.

«Фотон», так же как и автоматические станции, умолк навсегда.

Теперь каждому было совершенно ясно, что разгадать тайну планеты сможет только хорошо подготовленная экспедиция. И как нельзя кстати оказалось то, что в это время на стапелях Титанограда — индустриального центра Марса — заканчивался монтаж звездолета «Алмаз».

«Фотон» исчез в конце февраля, «Алмаз» должны были испытывать в начале марта.

В общем-то «Алмаз» готовился для другой звездной экспедиции, но ввиду чрезвычайных обстоятельств Космический Центр решил использовать его для разведки планеты Ренэ.

Одновременно всем космонавтам, ученым, социологам были разосланы тесты, где приводились последние слова Старка: «Ни в коем случае не совершайте больше посадок на Ренэ, не изучив…» Предлагалось закончить эту фразу наиболее убедительным доказательством.

Олмос Азизович Азизов, космонавт высшего класса, въехал на своем электромобиле на 38-й этаж Космического Центра. Здесь он поставил машину в служебную ячейку и пошел по широкому кольцевому коридору.

Азизов волновался. Кажется, уже не новичок в космосе и не одна экспедиция за плечами, а вот получил сегодня вызов из Центра и целых три дня не находил себе места.

Радий Артурович Винтицкий уже ждал Азизова. Он поднялся навстречу космонавту, крепко пожал руку. Они были почти одногодками, и Винтицкий, до того как его избрали руководителем Центра, тоже немало полетал. И хотя они не участвовали ни в одной совместной экспедиции, тем не менее отлично знали друг друга и были на «ты».

Винтицкий переложил на столе какие-то бумажки, задал несколько общих вопросов о здоровье, настроении, о семье.

— Ну как, — спросил он наконец, — есть желание еще разок прогуляться по Галактике?

— Смотря что за прогулка, — осторожно ответил Азизов.

— Да тут рядом, — словно речь шла о соседней комнате, обронил Радий Артурович.

— Насколько я знаю, планируется только одна подобная экспедиция Ренэ?

— Да, Ренэ.

Некоторое время сидели молча.

— Жарко! — первым нарушил молчание Азизов.

Винтицкий нажал на одну из клавишей пульта. В кабинет въехала тележка-автомат, уставленная бутылочками. Огибая стол, она подкатила к Винтицкому:

— Я не хочу, — отмахнулся тот.

Тележка развернулась и подъехала к Азизову.

Он взял с подноса высокий бокал, смешал лимонный сок с минеральной водой.

— А экипаж?

— Экипаж, как всегда, подбирает командир из кандидатур, предложенных Высшим Советом.

— Какой состав утвердили на этот раз?

— Три человека, причем вместе с командиром. Тебе предстоит подобрать еще двоих.

— Но почему столь ограничен экипаж?

— Совет решил, что этого достаточно. Во-первых, «Алмаз» нашпигован автоматикой и кибернетикой, ну, а во-вторых, тот риск, которому вы подвергаетесь, не станет меньше, если на борту «Алмаза» будет еще тридцать человек. Кроме того… — Винтицкий замялся.

— Я слушаю, — нетерпеливо проговорил Азизов.

— Кроме того, существует мнение, и к нему нельзя не прислушаться, что на планете Ренэ земляне столкнулись с проблемой, которая, возможно, не будет решена в ближайшем будущем. На вас возлагается в основном разведывательная миссия. Вы должны собрать дополнительные данные и вернуться. Обязательно вернуться, слышишь, Олмос. Возможно, — он закрыл глаза и покачал головой, — еще не одна экспедиция побывает там, прежде чем мы разгадаем тайны Ренэ. Но учти, Олмос, это я говорю тебе одному.

— Ясно.

Винтицкий достал из ящика стола лист бумаги и протянул командиру.

— Вот список. Здесь двенадцать человек. Ты прекрасно знаешь каждого. Я не тороплю тебя, но… в общем, думай. — И он пододвинул к себе лежащий на краю стола журнал.

— Я беру Шахбоза Муратова, — едва взглянув в список, сказал Азизов.

— Муратов слишком молод.

— В его годы я налетал втрое меньше. У него светлая голова.

— Муратов неважный биолог и совсем плохой медик.

— Зато там понадобится отличный физик, прекрасный химик и знающий геолог. А Муратов как раз и является таким специалистом.

Винтицкий хотел еще что-то возразить, но воодушевленный Азизов перебил его:

— И кроме того, у Муратова есть качество, которым невозможно пренебрегать, особенно в нашем деле.

— Что ты имеешь в виду? — заинтересовался Винтицкий, оторвавшись от журнала.

— Везучесть.

— Ну, знаешь!

— Знаю, — коротко отрезал Азизов. — Потому и говорю.

Винтицкий улыбнулся, развел руками:

— Что ж, тебе виднее… Будем считать кандидатуру Шахбоза Муратова утвержденной. Кто второй?

Азизов повертел список и отложил в сторону.

— Второго здесь нет.

Винтицкий с удивлением приподнял бровь:

— Как это понимать?

— Понимать это надо так, что второй член экипажа сидит в настоящий момент в Алма-Атинском метеоцентре и, возможно, даже не помышляет о путешествии на Ренэ. Его имя Укен Авезов.

— Но ведь он не космонавт. Он, наверное, и с Земли никуда не выбирался.

— Почему же? Проходил практику на Венере, бывал на Сатурне. Неужели ты полагаешь, что я возьму неоперившегося птенца?

— Ренэ… — вздохнул Винтицкий и спрятал список кандидатов в стол. Ну что ж… Пусть будет Укен Авезов. Но, — он предостерегающе поднял указательный палец, — до включения в состав экспедиции этот твой Авезов должен пройти испытания на тренажере.

— Не возражаю.

— Хорошо. Тогда срочно вызывай его сюда, а я попрошу, чтобы ребята подобрали для него подходящую программу.

После небольшой паузы Винтицкий спросил у Азизова:

— Ты тоже веришь в версию о песчаных бурях?

— Я считаю, что мы должны как можно подробнее изучить это явление. Только когда мы будем в полной уверенности, что песчаные бури безопасны, только тогда сможем начать поиски в других направлениях, — уклончиво ответил командир.

— Понятно. Кстати, а чертежи «Алмаза» ты просмотрел?

— Ну разумеется.

— Там небольшое изменение. Мы переделали посадочный блок.

— Я слышал об этом.

— Хочешь посмотреть макет?

Винтицкий прошел в угол кабинета и сдернул покрывало с какого-то громоздкого предмета. Под покрывалом был стеклянный куб, внутри которого на зеленой подставке покоился макет посадочного блока.

— Но ведь это… — пробормотал удивленный Азизов.

— Чему ты удивляешься? Конструкторы получили задание разработать особо устойчивый блок. И задание они выполнили, нашли оптимальную форму.

— Но ведь это точная копия камней с Ренэ! — воскликнул Азизов.

— Только гораздо больших размеров.

— И все же странное совпадение…

Укен Авезов застегнул шлем с датчиками на контрольный контакт и, провожаемый подбадривающими взглядами проверяющих, спустился через узкий люк в камеру.

Странно! Еще две недели назад не было для него более интересного дела, чем подготовка к летней экспедиции в Гималаи. Там, в обсерватории Всемирного метеоцентра, он рассчитывал собрать недостающие данные для своей новой работы.

Неожиданно события круто изменили привычный уклад жизни.

Все началось с визита известного космонавта Азизова. Олмос Азизович приходил, чтобы навести справки о природе космических вихрей. Укен охотно давал пояснения. Ему было лестно, что знаменитый гость с таким вниманием и интересом слушает его.

Затем последовал вызов из Космического Центра, где Авезову предложили пройти испытания на тренажере. «Зачем?» — недоумевал Укен. Он не собирается в полет. Но вот вчера появилось сообщение, что командиром звездолета «Алмаз» назначен Азизов. Нет ли здесь взаимосвязи с вызовом его в Космический Центр?