– Послушай, Мейси, мы знаем, что произошло на маяке. Ставлю тебя в известность, если ты не слышал, что Томми Бейкер добрался до берега на резиновой лодке и все нам рассказал.

– Я слышал.

– Очень хорошо… Так вот, как только улучшится погода, за тобой придет посыльное судно.

– Вы думаете, оно мне нужно? – презрительно отозвался Мейси.

– Послушай, Мейси, будь благоразумным… Ты хорошо там похозяйничал, но теперь этому пришел конец. Ты сам видишь, что игра проиграна. Теперь тебе не уйти, ты ничего не сможешь сделать. Тебе следует спокойно сдаться. Какой смысл в продолжении этой истории?

– Мне тут нравится, – отрезал Мейси. – Это как раз по моему характеру.

– Ты же знаешь, что никакой пользы тебе от этого не будет. Ты не сможешь выиграть…

Голос продолжал спокойно и разумно повторять фразы и доводы, которые уже пускали в ход и сам Лоу, и еще раньше Робсон, но без какого-либо эффекта.

– Если ты не будешь упорствовать, все смогут избежать массы неприятностей и беспокойства. Мы не хотим больше кровопролития. Разве не достаточно того, что ты уже убил двух человек?…

– Они стали у меня на пути, – ответил Мейси. – И я сделаю то же самое с любым придурком, который еще захочет перейти мне дорогу… Это предупреждение, коп.

– Зачем лишать людей жизни, если это не может помочь тебе?

– Ты попусту тратишь слова, – оборвал полицейского Мейси.

Вздох и пауза на другом конце. Потом голос спросил:

– Могу я поговорить со смотрителем Робсоном?

– Нет, не можешь… Не можешь говорить ни с кем, кроме меня, вот так.

Еще одна короткая пауза.

– Ну что ж, Мейси, подумай о том, что я тебе сказал…

– Я уже подумал, приятель. В трубке раздался щелчок.

– Черт, он отключился…

Мейси положил трубку на место. Потом самодовольно посмотрел на Лоу.

– Ну, что ты об этом думаешь, малыш?… Черт, как унижаются, а?… «Пожалуйста, господин Мейси, спокойно сдайтесь и не доставляйте нам беспокойства…» И это только начало. Держу пари, скоро еще и не такие ребята позвонят. Будут меня упрашивать облегчить им работу… Может быть, следующим позвонит сам министр внутренних дел… Ну и смех, да?

Лоу не нашелся, что ответить. Он вернулся в световую камеру и продолжал работу. После этого разговора на душе у него стало совсем тягостно.

Утро не принесло изменений. Лоу продолжал выполнять обычную работу смотрителя маяка. Мейси все время находился рядом, время от времени бросая злорадные реплики и с довольным видом поигрывая револьвером. Он боялся пропустить сводку новостей в час дня. Лоу занимался уборкой в верхних помещениях башни, чтобы держать Мейси как можно дальше от нижних комнат. Когда же Мейси все-таки спускался вниз, Лоу шел вместе с ним. Проходя мимо двери склада, он каждый раз что-нибудь говорил, стараясь заглушить любой звук, который мог донестись из комнаты. Он все еще беспокоился о последствиях, если Робсон будет обнаружен, хотя уже не так сильно, потому что Мейси сейчас пребывал в самом благодушном настроении. Лоу решил сделать все, чтобы дружелюбный настрой Мейси сохранился подольше, и постарался приготовить особенно вкусный обед.

Сводка новостей оказалась именно такой, как ожидал Мейси. Захват Сверлстоуна шел первым в ряду новостей, и вся предыстория этого события была подробно освещена. Диктор напомнил о налете на кинотеатр и назвал имена четырех человек, замешанных в грабеже. В сообщении было сказано об украденном катере, о выходе в море во время тумана, о захвате маяка, об убийстве смотрителя Митчела и ранении Хайнеса и о бегстве двоих из шайки в резиновой лодке. Мейси, предводитель, говорилось в сообщении, все еще продолжает держать под дулом револьвера двух смотрителей. Полиция связалась с ним сегодня утром по телефону, предлагая сдаться, но Мейси вел себя вызывающе. Сейчас в полиции обсуждают дальнейшие шаги с представителями администрации порта. В данный момент предпринять что-либо затруднительно в связи с плохой погодой. Маяк Сверлстоун продолжает пока нормально функционировать, но суда предупреждены о сложившейся там ситуации…

Мейси жадно слушал. Упоминание его имени доставляло ему огромное удовольствие: казалось, хлебом его не корми, только дай послушать о себе, и аппетит его был ненасытен. Когда диктор сказал: «А теперь о других событиях…», Мейси выключил радио. Он продолжал все заново обсуждать, он смаковал каждую деталь сообщения, гордясь своим триумфом.

– Хотел бы я увидеть завтра эти чертовы газеты, – заявил он. – Могу поспорить, они все распишут еще чище…

В течение дня он несколько раз включал радио, пытаясь выловить еще какую-нибудь информацию. Лоу надеялся, что сможет ускользнуть и рассказать Робсону обо всем, что происходит, но Мейси не дал ему такой возможности. Ему необходима была публика, будь то один Лоу или миллионы радиослушателей. Но никакой новой информации не поступило.

Потом, около четырех часов, они услышали шум мотора и выбежали на балкон. Даже в таком возбужденном состоянии Мейси не забыл пропустить Лоу вперед. Это был небольшой частный самолет, по мнению Лоу, специально заказанный. Не считая пилота, там было несколько человек, и большинство из них с кинокамерами. Пока они кружили, Мейси снял с себя форменный пиджак смотрителя и вызывающе размахивал им. Самолет несколько раз облетел башню, борясь с сильным ветром, потом повернул в сторону берега.

– Думаю, сегодня вечером нас покажут по телевизору, – мечтательно проговорил Мейси. – Черт, как жаль, что наш не работает… Это были киношники. Видел их камеры, малыш? Я не удивлюсь, если репортеры тоже… Да, теперь они будут здесь появляться.

Вечер прошел спокойно, слишком спокойно для Мейси. Информационный выпуск мало что добавил к тому, что было сказано в течение дня, и повторяющиеся сообщения уже не производили прежнего впечатления. Мейси некоторое время сидел около телефона, как кот у мышиной норы, надеясь, что кто-нибудь прорвется с новым призывом или с предложением каких-нибудь условий, отвергнуть которые доставило бы ему большое удовольствие. Но, к его огорчению, телефон молчал. Он подумал, не позвонить ли ему самому куда-нибудь, но решил, что это может быть воспринято как проявление слабости. Он опять начал похваляться перед Лоу, своей пленной публикой, но это не принесло ему того удовлетворения, на которое он рассчитывал. Около десяти он объявил, что идет спать, и отправился в служебную комнату устраиваться на ночь.

Лоу выждал полчаса, чтобы он успел заснуть, потом подогрел немного еды, приготовил чай и отнес все это вниз Робсону, захватив несколько журналов и газет. Он подумал, что, должно быть, день для старого смотрителя тянется бесконечно долго.

Робсон сидел, прислонившись к стене, подложив под спину подушку. Круги под глазами все еще не прошли, но выглядел он бодрее и явно был рад приходу Лоу. Лодыжка все еще причиняла боль, однако в остальном он чувствовал себя гораздо лучше.

– Что происходило наверху, Джим? – спросил он, принимаясь за еду. – Мне показалось, я слышал звук самолета сегодня днем.

– Верно, – сказал Лоу и сообщил ему все новости.

Он рассказал о Бейкере и Рози, о телефонном разговоре с полицией, о сообщениях по радио, о решимости Мейси держаться до конца. Робсон выслушал его в полном изумлении.

– Ну и денек был у вас! – произнес он наконец. Казалось, он все еще не может до конца поверить в случившееся.

– Значит, эти двое все-таки добрались!… Никогда бы не подумал, что у них получится, особенно сейчас… Значит, все раскрыто, так?…

– Да.

Робсон нахмурился. Он думал о том же, что и Лоу. Через некоторое время он добавил:

– Кажется, погода улучшается. И ветер не очень сильный, так ведь?

– Да, и барометр в норме.

– Тогда, возможно, посыльное судно придет уже утром.

– Я тоже так думаю.

Лоу стал накладывать свежие бинты на руки Робсона.

– Роб, как ты думаешь, что они будут делать? Смотритель долго молчал. Потом медленно покачал головой:

– Не знаю, просто не знаю…