— Да, наверное. Она училась в Ленинграде.
— Ты и это знаешь? Но я этому уже не удивляюсь.
Шеф поднялся со скамейки. Поднялась и Марина.
— Я пойду в санаторий, не буду тебя провожать, у меня через пятнадцать минут придут мерить давление. А тебе через парк пятнадцать минут ходьбы, а по дороге чуть дальше.
— Я пойду по дороге, хочу позвонить Свете, что пусть ждёт меня дома, а не идёт к Ядвиге. До свидания, Юра!
— Прощай, Марина. Если когда-нибудь увидишь меня, то я буду другим человеком. Хотя, что загадывать?
Шеф повернулся и пошёл по тропинке. Марина посмотрела ему в след, пошла к телефонной будке, стоявшей недалеко, зашла в неё и стала набирать номер телефона.
Начальник Франкфуртского Городского полицейского управления (PolizeiprДsidium) полковник Глазге слушал очередной доклад капитана Шульберта о происшествиях на подведомственном капитану районе города.
Особо серьёзных нарушений за эти сутки не произошло: задержаны двое школьников рисующих на стенах домов «графити» — родителям придётся расплачиваться за нанесенный ущерб; среди ночи поступил вызов от соседей на меломана, слушавшего громкую музыку — предупреждён; по звонку граждан у магазина «Plus» задержан нетрезвый водитель, пытавшийся отъехать от магазина с купленной бутылкой водки — водительские права изъяты, материал завтра передадут в суд; сосед заявил на соседку, что она кормила голубей, но данный факт не подтвердили соседи.
— Я уже Вам говорил, Шульберт, что если факт не подтверждается, то это уже не факт, а слух или неверная информация.
— Виноват, господин полковник. Информация не подтвердилась.
Полковник Глазге открыл папку, лежащую на столе, достал оттуда какие-то бумаги, сколотые скоросшивателем и протянул Шульберту.
— А что Вы скажете на это, капитан?
Шульберт прочитал несколько строк аннотации и пожал плечами.
— Приходится только удивляться человеческой глупости. Наверное, у этого Котика адвокат, как его? — Шульберт заглянул в бумаги, -
Бамберг, или безграмотный, или неопытный юнец, что так подставляет своего подзащитного, которого Вы, господин полковник, тогда пожалели.
— Это упрёк мне?
— Ну что Вы!?
— Если упрёк, то правильный. Я поручаю Клаппену выставить встречный иск и проучить этого бывшего советского десантника. Я не ошибаюсь?
— Начальник никогда не ошибается, — улыбнулся капитан, — так меня в своё время учил унтер-офицер отдельного горно-стрелкового полка Рельманн.
— Это правда, засмеялся полковник, меня тому же учил фельдфебель Юнг. Если у вас всё, то можете быть свободны.
Полковник вышел из-за стола, пожал капитану руку, и когда за ним закрылась дверь, сделал несколько движений руками в стороны с прогибом спины, а затем несколько глубоких наклонов вперёд.
— Захирею на этой работе, уже два раза пропустил занятия в спортзале, — сказал он себе, нажал на кнопку и позвал в микрофон:
— Господин Клаппен, зайдите, ко мне, пожалуйста.
Никто не откликнулся и тогда полковник переключился на секретаря.
— Пригласите ко мне начальника юридического отдела Клаппена, когда он появится.
— Javohl Herr Oberst! — Слушаюсь, господин полковник!
Вечером Котик пришёл с работы уставший. Обеспечить людей работой и материалом становилось всё труднее, и не потому, что не было того и другого, а как раз наоборот. Освоившиеся с работой люди, всё быстрее справлялись с объектами, требовали всё больше материалов, которые нужно было заказать или завезти самому. Семён заключил договор с транспортной фирмой, которая по согласованному с ним графиком подвозила всё необходимое, но брала за это значительные деньги, и Семён подумывал обзавестись собственным средним грузовиком. Всё больше требовалось согласований с различными организациями, в том числе и с Орднунгсамтом по установке дорожных знаков. Не так давно произошёл казус, который Семён никак не мог предусмотреть.
Перед выполнением наружных малярных работ тротуары в обязательном порядке застилаются каким-то материалом, чтобы не запачкались и после окончания работ не пришлось бы их отмывать и чистить, что очень трудоёмко и дорого. Обычно закупают упаковочный материл из которого изготавливаются пакеты для сока, молока и других жидкостей.
Он достаточно плотный и не сдувается ветром, и его можно иногда применить повторно, так как верхняя плёнка остаётся целой после употребления. Такой материал продаётся типографией, когда по какой-то причине он непригоден для изготовления пакетов.
И вот, выполняя работы в центре города, рабочие бригады Котика, застелили тротуар полуфабрикатом для упаковки сока, на котором изображались гроздья винограда и лицо девочки, срывающей эти гроздья. На второй день после начала работ, Семён приехал на объект и увидел, как двое мужчин и женщина фотографируют объект, рабочих и подстилающий материал. Он спросил, в чём дело, и получил разъяснение, повергшее его в шок. Оказалось, что это родители той самой девочки, изображённой на материале, по которому ходят люди, чем самым это наносит моральный ущерб и девочке, и родителям. Они показали документы, по которым уже выиграли в суде у одной строительной фирмы десять тысяч марок и у другой пятнадцать, но чтобы не создавать судебного дела они согласятся взять с фирмы господина Котика пять тысяч наличными.
Семён даже вначале растерялся от такого натиска, но потом собрался, попросил дать документы ему в руки и начал их рассматривать. Бланки, печати — всё было как будто натуральное и Котик подумал, что опять попал в неприятность. Он попросил фотографию, где девочка была бы сфотографирована вместе с родителями, и они ему её предоставили. Семён рассматривал фотографию и какое-то сомнение вкралось к нему и не давало покоя. Девочка сидела на руках у отца, а мать стояла рядом, но что-то неестественное просматривалось в позе девочки. Он внимательней посмотрел на шейку, и увидел, что голова ребёнка смонтирована на другую фотографию. Семён сам играл с Маргаритой на компьютере и при помощи программы «Фотошоп» делал нечто подобное. И говорили они с непонятным акцентом. Он попросил у родителей документы, но они ему сказали, что паспортов у них с собой нет, а у отца есть только водительские права.
— Покажите права, — попросил Семён.
Мужчина, назвавшийся отцом, вынул из портмоне права показал их Семёну.
— Дайте я посмотрю внимательней, — но мужчина только протянул ближе к глазам.
Семён увидел, что права немецкие, но его удивила фамилия владельца Botjanu, и место его рождения Belzi. И он всё понял.
— Вы чего морочите мне бейцилы, аферисты, — сказал он по-русски, и у «матери» полезли глаза на лоб.
Один из мужчин, что-то сказал другому, видимо, давая понять, что надо сматываться, но Котик схватил «отца» за руку и держал, как клещами. Тот дёрнулся, но его усилия даже не хватило, чтобы Семён сдвинулся с места. Рабочие наблюдали за всем этим, быстро очутились рядом и окружили «родителей» и Семёна. Прохожие тоже начали останавливаться, и Семён отпустил руку Ботяну.
— Панайоти, сбегай к телефону, вызови полицию, а мы их здесь придержим.
— Я только переоденусь, здесь будка метров за двести.
— Парень, не надо. Мы не знали, что вы свои, иначе бы не подошли, — запросился мужчина на хорошем русском, но с молдавским акцентом.
— Какие вы свои? Сволочи вы. Мы вкалываем с утра до вечера, а вы хотите эти копейки у нас отнять. Набить бы вам морды, да в Германии этого нельзя делать, — вспомнил Семён.
— Лучше набейте, только не надо полиции.
— Семён, я готов. Бежать к телефону? — спросил Панайоти.
— Да ладно, пусть идут к чёртовой матери. Не хочется на них время тратить. Пошли вон, скоты.
Аферисты молча пошли к машине и уже возле неё, стали спорить между собой на своём языке.
— Тебе бы уже надо обзавестись мобильным телефоном, я вчера прочитал в газете, что в Германии каждый пятый владелец автомобиля имеет в машине телефон, — сказал Панайоти Семёну.
