Меньше чем через минуту из-за изгиба тропы появились красные, пыхтящие от ярости и долгого бега рыцари Крона.

– Ну, иди, поговорим, – позвал Голаф мечника с щитом-василиском. – Шетовы дети, мэги Пэй ждете?

– Каприан! – старший рыцарь подал знак, заходить ему справа, отрезая рейнджера от скальной стены и прижимая к обрыву. Третий мечник, приподняв щит с красной полосой и сопя, будто разъяренный бык пошел с другой стороны.

Выждав немного, Голаф сдвинулся влево, отступая между острых глыб базальта. Сзади застонал раненый всадник, и конь, свободный от седока, застучал копытами, выбираясь на тропу.

– Что ты сказал о мэги Пэй? – рыцарь со знаком василиска, отвлекая внимание франкийца, пошел на него.

Но Брис не поддался, не отреагировал на его уловку, лишь бросил, не поворачиваясь: – Зря ждете мэги. Вместо нее здесь сегодня гуляет смерть.

Когда до мечника, обходящего слева, осталось несколько шагов, франкиец прыгнул вперед, легко увернулся от встречного выпада и с разворота ударил рыцаря пронзающим тычком. Синий Зигзаг пробил и щит, и броню. С шипением раскаленного железа вошел в грудь преданного Ордену. Изо рта воина хлынула кровь. Бряцая наколенниками, он повалился наземь.

Старший рыцарь замер. В темных глазах сверкнул ужас и изумление. За долгую жизнь служения Крону, полную жестоких схваток в северных землях Аюта, предгорьях Кардора, многих других местах он ни разу не видел, чтобы всего один удар меча пробивал насквозь щит и двухслойный стальной нагрудник. Лишь сейчас, приглядевшись лучше, член Ордена понял, что в руке врага блистает голубоватым металлом очень необычное оружие. Впрочем, и сам хозяин был весьма необычен: кому бы взбрело искать сражения одному против четверых воинов славного братства Крона.

– Ко мне, Каприан! – крикнул он рыцарю, заходящему со стороны скалы. – Держись возле меня!

Голаф, разумея, что они вдвоем могут прижать его к обрыву, вскочил на обломок скалы, но отрезать путь Каприану он не успел – рыцарь с василиском на щите рванулся на него, вспарывая воздух мечом. Франкиец отпрыгнул, пятясь между младшим воином Крона и обрывистой кромкой, за которой плескалось, шумело море. Стал так, чтобы слева его защищала глыба базальта, и встретил атаку Каприана. Смуглое лицо рыцаря раскраснелось от азарта и нетерпения. Широкий клинок со свистом носился в близи перед дерзким врагом. Легко отбив неточные удары, Брис сделал ложный замах, и едва служитель Ордена отпрянул, задирая щит, рейнджер исполнил виртуозную стоккату, глубоко рассекая бок противника. Голаф знал, что такая рана его не убьет, но задержит надолго – столько, чтобы он мог управиться с рыцарем, державшим знак василиска.

Их мечи сошлись со стоном и ледяным скрежетом.

Служитель Крона заметил, что каждый удар клинка врага оставляет глубокие зазубрины на его оружии. Вдобавок руку до плеча будто пронзает холодом, так, что кажется – в ней замерзает кровь. Необычная синяя сталь, расчерченная рунами, творила чудеса.

– Кто ты, добрейший? – все больше изумляясь, спросил единственный оставшийся на ногах служитель Крона.

– Рыцарь сердца госпожи Пэй, – с усмешкой ответил Голаф и попятился от неожиданно дикого напора противника.

– Все равно сдохнешь! – проревел воин Крона, вкладывая силу в широкий рубящий удар.

Франкиец увернулся и, подставив Синий Зигзаг, переломил меч противника у эфеса. От неожиданности рыцарь выпучил темные глаза, замер на миг. Тут же отшвырнул обломок бесполезного оружия и баклер, бросился на рейнджера с голыми руками, издавая рев разъяренного льва. Голаф вогнал клинок в его едва прикрытый блестящими пластинами живот.

Впуская в себя холодную сталь, служитель Крона сделал еще шаг и сомкнул мускулистые руки на шее врага. Хрипя и брызгая кровью, он оторвал франкийца от земли, устремился что было сил вперед. Через мгновенье они вместе сорвались с обрыва, ударились о базальтовую ступень и покатились по осыпи.

Каприан, высунувшись из-за камня, видел произошедшее и подумал: лучшее, что он может сделать сейчас, это скорее добраться до городских ворот, где караулили люди господина Густа. Добраться и рассказать им, что засаду на тракте уничтожил какой-то человек, дравшийся, словно неистовый берес и упоминавший с почтением имя мэги Пэй. Держась за рану и корчась от боли, Каприан направился к жеребцу, стоявшему возле тропы. Кое-как забрался в седло и поехал к городу.

Миновать караул стражей у ворот Астре и ее друзьям помог Бугет. Дело такое было для него простым и весьма обычным – не раз приходилось вывозить товары аютанских контрабандистов в Кардор или Нолд. Так и в этот раз, он договорился с кем следовало и вывез две уложенные тюками, прикрытые кусками грубой ткани, повозки через западные ворота. Уже за рощицей возле развилки к Огальве, из-под смятого отреза парусины появились мэги Астра и Верда, до сих пор нашептывающая заклятие для отвода глаз. Во второй повозке, разминая отекшие ноги, зашевелился Каррид Рэбб, и тут же высунулась взлохмаченная голова барда.

– И все вы можете, господин Бугет, – сказала Астра, перебираясь ближе к вознице. – Прямо чудеса творите. Это откуда ж такая уверенность была, что они не станут проверять?

– О, госпожа Пэй, мне до ваших чудес далековато. Знал я, что проверять не будут. Ведь разумные люди всегда могут договориться с взаимной пользой, как мы договорились с вами, – ответил толстяк, откинувшись на тюки. – Зачем стражам меня проверять, если они и так знают: Бугет постоянно возит то, чего нельзя. Ну, зачем им лишний шум возле ворот и всякие неприятности, когда тихим сапом можно достойные деньги заработать?

– Но там же наверняка были неподалеку рыцари Ордена, – уже с меньшим интересом продолжила мэги Пэй, поглядывая на Огальву, возникшую за садами белыми домиками вдоль реки.

– Может, и были. Но рыцарям, извините, ниже всякого достоинства в повозках рыться. Их, еще раз извините, от старого тряпья стошнить может, – Бугет расхохотался, шлепнув ладонями себя по животу. – Грустно, что вы покидаете нас, госпожа Астра. Я только вчера устроил новый аттракцион. И думаю его назвать «Неуловимая мэги Пэй». Вот если б вы его почтили хоть на минуту своим присутствием, тогда бы от азартных игроков отбоя не было. Ведь чего правду скрывать – народ на рынке помнит и любит вас. И слухи ходят о ваших подвигах большей частью приятные.

– На минуту я навещу вас, Бугет. Сегодня же, – пообещала Астра, подняв к небу глаза и загадочно улыбнувшись. – Вы же подвезете нас и на рынок вернетесь? Тогда готовьтесь видеть меня в облике Раи Светлейшей.

– Вы шутите?

– Ничуть. Можете так и объявить, что скоро случиться явление Раи Светлейшей в облике мэги Пэй. Прямо с неба и ровно над вашей палаткой, – Астра подмигнула госпоже Глейс. – Добавьте, что вместе со Светлейшей в небе будет блистать своей красотой неповторимая мэги Верда. И обязательно по сальду со всех соберите.

– А вы мне ничего не поломаете? – то ли настороженно, то ли принимая ее слова за игру, спросил отец Варгиевых мошенников. – Как прошлый раз не сгорит ничего?

– Нет. Мы вам только бочонок эля уроним. Божественного, разумеется, – дочь Варольда подумала, что из тележки припасов, доставленных к дому Керлока, должны были остаться еще эль и вино – в Берната такое количество просто не могло поместиться.

– Все будет красиво, – заверила Бугета госпожа Глейс.

Через полчаса они подъехали к развилке: одна дорога уходила к тракту, тянувшемуся до Олмии, другая к юго-западным воротам Иальса, высокие стены которого все утро маячили слева, напоминая о радостных и мрачных днях, проведенных в городе. Попрощавшись с Бугетом, Астра смотрела вслед скрипящим повозкам, пока Леос и Каррид навешивали на себя дорожные сумки.

– Госпожа Пэй, – привлекла ее внимание Верда, указывая на тракт до которого было несколько сот шагов.

Астра повернулась на стук копыт и увидела всадника, ехавшего к юго-западным воротам. Он был сильно пьян или ранен – еле держался в седле, качаясь из стороны в сторону при каждом движении лошади.