– Вот! Меня не взяли, поэтому и заблудились.
На что Вано сразу заметил:
– Без тебя у них как раз больше шансов вернуться обратно.
Женька состроил комичную улыбочку, и ребята в очередной раз покатились со смеху от его клоунады.
Кстати, ещё во время ужина Женька вновь рассмешил присутствующих скрупулёзным досмотром своей еды, проверяя, как на таможне, чуть ли не каждый сантиметр поглощаемой пищи. К его счастью, «вражеских диверсантов» там не оказалось. И сейчас, во время чаепития, он даже несколько расслабился. Парень победоносно глядел на сидевшего напротив Вано, мол мы тоже бдим. Когда Женьке подали кружку чая, он решил пить его даже без сахара, чтобы не попасться на очередную уловку отца Иоанна. Приняв от Насти кружку ароматного, горячего напитка, он заметил в своём стакане плавающие чаинки и с улыбкой мягко проворковал:
– Так, девчата, кто заваривал чай? Нужно было покруче кипяток сделать. Вон, вся заварка плавает.
– Ты чего, Жека? – удивилась Татьяна. – Чай в пакетиках.
После этих слов улыбку Женьки как корова языком слизала. Он стал внимательно рассматривать свои «чаинки». Стас тоже с любопытством заглянул в его кружку и со смешком констатировал:
– Да муравьи это, муравьи.
– Ё-ёшкин кот! Но как?! – Он твёрдо был уверен, что девчата на такую провокацию точно бы не пошли. Женька в удивлении глянул на плутоватый взгляд Вано и только тут заметил стоящий рядом с ним чайник. – Блин! Гринписа на тебя нет! Международная конвенция по тебе плачет! Безобразие, я буду жаловаться в Организацию Объединённых Наций! Я письмо напишу Папе Римскому!
Женька юморно возмущался ещё добрых полчаса, оглашая вслух приблизительный текст своих «жалоб», каждая из которых непременно сопровождалась уморительными комментариями Вано. От шуток этой парочки и от столь продолжительного нескончаемого смеха у некоторых присутствующих даже животы разболелись. Хорошо, что в процесс сочинения «официальных писем» вовремя вмешался Николай Андреевич, решивший более рационально использовать время для разговора с Сэнсэем. Тем более что можно было открыто поговорить о темах насущных, так сказать в отсутствии «посторонних лиц». Присутствовал, правда, Вано, но он лишних вопросов не задавал. Да и сам Сэнсэй не стеснялся при нём свободно говорить обо всём. Николай Андреевич, подождав, пока народ похохотал после очередной шутки, тактично начал направлять разговор в другое русло.
– Нет, действительно, куда пропал наш спецназ?
– Наверное, клёвое место нашли, если даже от ужина отказались, – предположил Виктор, поглощая одно печенье за другим.
– Да, если рыба клюёт, забываешь обо всём на свете. Полная прострация во времени, – пошутил Николай Андреевич. – Кстати, о времени. Всё хочу поподробнее об этом тебя расспросить, – обратился он к Сэнсэю. – У меня сейчас часто бывают периоды, особенно после медитации, когда понятие времени на субъективном уровне практически исчезает. Наступает такой эффект… я бы сказал, кристально чистого состояния сознания. Колоссально повышается работоспособность. Такое впечатление, особенно когда после медитации работаешь с бумагами, словно у тебя под рукой, вернее в голове, целая библиотека и вся необходимая информация легко всплывает на поверхность сознания.
Вообще-то феномен времени меня давно интересует как таковой. И вопросов назрело много. Ну с официальной частью всё понятно: в науке время используется в качестве единицы измерения определённых периодических процессов. Понятно, что в философии – это состояние материи, форма последовательной смены явлений. Ясно, что оно неразрывно связано с пространством. И что универсальными свойствами времени является длительность, неповторяемость и необратимость, а свойствами пространства – протяжённость, единство прерывности и непрерывности. Всё это вроде понятно… Но по большому счёту… По-моему, существует огромная разница между тем, как мы измеряем время и как его проживаем на самом деле. У меня создалось впечатление, будто в нашем сознании присутствуют сразу несколько восприятий времени, борющихся за право своего голоса. Одно – научное, которое пытается обосновать точность и количественное выражение временных правил. Другое – социальное, которое стремится эти правила нарушать. Третье связано с эффектом субъективного восприятия времени, например во время медитаций. Четвёртое поражает своими феноменами в стрессовых ситуациях. В связи с этим у меня к тебе целая серия вопросов. Но вначале я всё-таки хотел бы узнать, что представляет собой время в действительности?
– Время? – Сэнсэй покачал головой и промолвил. – Большую тему затрагиваешь… В принципе, ты правильно заметил, время – это довольно относительное понятие. Очень многое в суждении о времени зависит от того, кто, с какой системы отсчёта и зачем наблюдает данное явление. Если рассматривать его в действительности в своём проявлении, то время можно разделить на:
1) истинное время, которое напрямую зависит от силы Аллата; если помните, всё в этом мире (будь-то материя или энергия), включая и время, существует только благодаря Аллату, о котором я вам уже рассказывал;
2) глобальное время (или абсолютное время) – промежуток времени, проходящий от появления до полного исчезновения материи в масштабе Абсолюта;
3) объективное время – это привычное для нас времяисчисление – секунды, часы, месяцы, годы, которые обусловлены временем обращения Земли вокруг собственной оси и Солнца, то есть стабильно повторяющимися физическими процессами с равными промежутками времени;
4) субъективное время – индивидуальное восприятие времени каждым индивидом.
Но чтобы ты лучше осознал эти процессы, я, пожалуй, объясню тебе данные понятия времени на образной демонстрации. – Сэнсэй попросил у ребят коробок спичек и вытащил из него одну спичку. – Вот смотри. Представим, что огонь этой спички с момента его возникновения и до конца сгорания древка есть процесс возникновения и уничтожения всей материи. Момент движения, когда я возьму эту спичку, поднесу её к коробку, приложу усилия, чтобы выбить искру, когда спичка загорится и до полного её сгорания – это всё, образно говоря, в глобальных масштабах есть течение истинного времени, то есть момент возникновения, действия и исчезновения силы Аллата при процессе создания и уничтожения материи. Для нашего человеческого восприятия в этом времени нет настоящего, а есть только прошлое и будущее.
Глобальное время – это момент движения времени от начала первой искры до конца полного сгорания данной спички. Причём весь процесс будет правильнее характеризовать не при горении спички серной головкой вверх в вертикальном положении, а именно при направлении вниз. Обратите внимание на разность скорости движения пламени.
Сэнсэй зажёг спичку, продемонстрировав нам ровное, медленное пламя при положении серной головки спички вверх и тут же перевернул спичку серной головкой вниз. Пламя, подымаясь вверх, быстро охватило древко спички. Сэнсэй сразу же потушил огонь, чтобы не обжечься.
– Остановим данное мгновение, – с улыбкой произнёс он. – Обратите внимание на те места, которые успело охватить пламя в таком перевёрнутом положении спички. – Сэнсэй передал потушенную спичку по кругу. – Так вот в глобальных масштабах происходит, грубо говоря, тот же процесс. Расширяющаяся с нарастающей скоростью Вселенная неизбежно ускоряет глобальное время, однако при этом никак не влияет на истинное время. В современной физике есть такая аксиома о времени: одинаковые во всех отношениях явления происходят за одинаковое время. Глобальное время относительно для человеческого понимания, так как логическая оценка данного процесса происходит через материальные структуры мозга. Поэтому в нынешней науке считается, что в природе нет реального физического процесса, которым можно было бы измерить глобальное (абсолютное) время. По этому поводу есть такой постулат, что течение времени зависит от скорости движения системы отсчёта.
– Как это? – не понял Андрей.
