Вдоль пáхоты — пахарь —
Не Толстой,
Марков-генерал.
Млад! млад!
Ни морщин, ни плеши.
Хват — рад
С чертом хоть с самим!
Сол — дат:
Вдоль пахоты — пеший.
Сват, брат
Марковцам своим.
Край — Русь!
Нету перестарков!
Há, Русь, —
Пока красовит!
Мертв — бьюсь!
То генерал Марков
На — Русь —
Марковцев своих.
Уши вырастут у безухого —
Загудело, запело, забухало!
Еще громче, чем под рубахою
Заработало, забабахало.
Справа слева все небо в заревах!
«Воробьиная ночь» сказали б
— бáх
Барабах! — да кони ржут —
Каб вообще говорили что-нибудь,
Кроме: Господи всеблагий!
Господи всеблагий!
Гос — по — ди!
Помоги! Господи
Помоги! Господи
Помоги! Гос — по — ди!
Мощь-то Божья — вó — велика!
Осто — рожней! Проволока!
Помощь — Твоя — скорая:
Вот уже по ту сторону,
Проволоки. — На Руси? — На Руси!
Крым! уже за шеломяном еси.[88]
* * *
Через день — катились вскочь
Те — текай-откатывай! —
Стало ведомо: в ту ночь
Мая двадцать пятую
Семью тысячами — жив
Бог! Глядел-не смаргивал! —
Бита нá голову их
Девятая Армия.
В солоноводных Сивашах
— Латышки, плачь об латышах! —
Осиротили латышат,
Перетопили
— лотошат
Ведь! никуды ж ведь! никаков
Латыш — ни их, ни наш.
Навеки вечные веков
Слились: латыш: Сиваш.
Начат 1-го августа 1928 г., в Понтайяке (Жиронда)
Кончен 15-гo мая 1929 г., в Медоне (девять лет с майского Перекопа)
Переписан в эту книжку 5-го — 8-го сентября 1938 г. в Dives-sur-Mer (Морском Диве) — Calvados.
* * *
Последнего Перекопа не написала — потому что дневника уже не было, а сам перекопец (который коню скормил сирень — «а может быть это была яблоня — не знаю» — так что за сирень не отвечаю, за скорм — да) к Перекопу уже остыл — а остальные, бывшие и не остывшие — рассказывать не умели — или я не понимала (военное).
Так и остался последний Перекоп без меня, а я — без последнего Перекопа. — Жаль. —
МЦ.
NB! А может быть — хорошо, что мой Перекоп кончается победой: так эта победа — не кончается.
Если когда-нибудь — хоть через сто лет — будет печататься, прошу печатать по старой орфографии.
МЦ.
Париж, 7 января 1939
