Ребров сохранял всё то же состояние абсолютного спокойствия. Он вновь глянул в сторону проходной комнаты, которая больше всего привлекала его взор. Но комната была уже пуста, зияя своей поглощающей тьмой. Лишь лёгкий рассеивающий свет плавно удалялся, отсвечивая из коридора. Ребров, не раздумывая, двинулся за ним.
С каждым шагом мир всё сильнее менял свои очертания. Чем дальше удалялся от яркого света Ребров, тем больше фокусировалось и сжималось пространство вокруг него. Войдя во тьму коридора, он точно погрузился в медленно вращающийся тоннель. Круглые «стены» и «пол» находились в каком-то аморфном состоянии. Вернее, «стены» и «пол» были понятиями из прошлого Реброва. Сейчас он видел нечто вроде различных по конфигурации и тусклому свету скоплений атомов и молекул, которые словно живые изменяли свою форму, повторяя отпечаток его шага. Рука Реброва свободно проникала в «стенки» этой массы. Хотя и рука стала вовсе не рукой, а каким-то струившимся потоком разноцветных энергий, заключённых в оболочку таких же мельчайших частиц, как у «стены» и у «пола».
Впереди он увидел необычно сгруппированные атомы и молекулы вперемешку с рассеивающим светом угасающих энергий. «Старушка», – мелькнуло у него в голове. Лёгкое свечение окружало тело. В области головы, в самом центре, пульсировала золотисто-красноватым светом маленькая студенистая масса. Над телом завис небольшой ослепительно яркий сгусток. Каким-то образом Ребров понимал, что этот сгусток энергий и пульсирующий студенистый комок – одно целое, составляющее суть человека, пребывающего в телесной оболочке. Ему показалось, что столь маленькое сияющее Нечто – самое что ни на есть живое, извечное существо. Он почувствовал на себе его невидимый взгляд, напряжение и какую-то щемящую душу тоску. И он понял его, понял без слов. «Живы все, живы», – мысленно произнёс майор. Существо точно восприняло его мысли. Оно засияло мягкими, невероятно тёплыми переливами, дублируя эти оттенки на студенистом комочке и оставляя в душе Реброва аналогичное успокаивающе-умиротворяющее ощущение. И тут Реброва озарило. Он ясно понял – смерти, как таковой, не существует!
Это открытие поразило его, распахнув двери в неведомый доселе более чем реальный мир, мир вечности, наполняя жизнь совершенно новым смыслом существования. Очутившись на улице, Ребров попал вроде бы в знакомый, но в то же время совершенно другой мир. Потоки заряженных частиц омывали его тело порывом вполне ощутимой живой силы под человеческим названием «ветер». Эти частицы проникали в телесную оболочку и насыщали другие частицы своей энергией, которые по цепочке передавали свою силу остальным, порождая ощущение бодрости и свежести во всём организме.
Мир был отнюдь не в тёмных тонах. Он играл причудливым светом жизни, которого Ребров раньше абсолютно не замечал. Всё вокруг сияло разноцветными красками. И не было здесь разделения на живые и неживые объекты. Всё по-своему было живое: перемещалось, соединялось, получая неповторимую гамму переливов, разъединялось на отдельные пульсирующие оттенки, необычно преобразовывало свои состояния…
Потрясённый увиденным, Ребров присел на краешек крыльца. И только сейчас заметил, что видеть стал каким-то необычным способом, точно хамелеон. Его зрительный кругозор значительно расширился. Он созерцал, не поворачивая головы, практически всё, что находилось вверху, внизу, сзади, с боков. Лишь небольшая полоска сзади внизу оставалась невидимой. Для обозрения этого участка пространства необходимо было слегка повернуть голову. Ребров не мог понять, что случилось с его зрением. Он закрыл глаза, прикрыв их рукой. Однако, несмотря на то что веки оставались сомкнутыми, Ребров, как ни странно, видел собственную руку, свои пальцы, наложенные на веки. Более того, он видел всё, что происходило вокруг него, словно и не было вовсе никакой преграды.
Рисунок Анастасии Новых
«Майор Ребров»
Ребров в шоке отнял руку от лица и посмотрел на неё. Но тут он открыл другие удивительные способности своего зрения. Чем сильнее сосредотачивал внимание на кончике пальца, тем глубже проникал его взор, увеличивая видимый объём во много раз, как под увеличительным стеклом. Хотя в это же время Ребров чувствовал, что удерживает руку на том же расстоянии от глаз. Он увидел до мельчайших подробностей узорчатый рисунок своих пальцев в виде причудливых лабиринтов. Они напоминав петляющую местность, изрезанную неровными канавами и плоскими холмами. Под этим загадочным рельефом скрывался другой невидимый мир. Розовая масса окутывала разветвлённые устья гибких синеватых трубок. Они интенсивно пульсировали, толкая по своим замысловатым ходам под огромным внутренним давлением бурные потоки красной жидкости. Но и в этом, невероятно живом мире существовал ещё более утончённый мир. От такого углублённого сосредоточения Реброва даже немного затошнило. Он машинально оторвал свой взгляд от пальца, и зрение вновь стало расфокусированным, возвращая его палец в пределы привычных форм.
Пытаясь прийти немного в себя, Ребров сместил своё внимание на звуки. Но и здесь столкнулся с уникальным явлением. Он не слышал звуки как обычно, а реально ощущал их всем телом. С нескрываемым любопытством майор стал исследовать новые возможности своего организма. Сначала он почувствовал лай собак. Эти волны были точно живой, самостоятельной силой, с собственным запасом энергии. Рождаясь и проходя очень короткий жизненный путь, они своими колебаниями изменяли окружающее пространство. Ребров ощущал, как упругие волны ударяются о его тело, будто накатившиеся одна за другой волны морского простора, как они омывают его, словно стремительное течение подводный камень. Он почувствовал другие, более тонкие шумы и жизненную силу этих энергий.
Ребров с увлечением стал сосредотачиваться на разных ощущениях. И здесь ему открылась совершенно потрясающая картина мироздания. Все эти красочные оттенки окружающего пространства оказались не чем иным, как различными энергиями разнообразных волн. Более того, все живые и неживые объекты представляли собой именно энергетические частицы, порождающие специфические волны. Впечатляло их многообразие и взаимодействие. Волны были носителями разной силы и энергии, двигались со своими индивидуальными скоростями, усиливали друг друга, встречаясь в пространстве, отражались, поглощались, превращаясь в другую энергию. Наблюдая за всем этим великолепием, Ребров неожиданно сделал для себя ещё одно потрясающее открытие: эта жизнь не прекращалась! В ней не существовало понятия «смерти». Энергии, которые и составляли суть жизни, лишь переходили из одного состояния в другое, меняя формы. Они существовали вечно!
От таких открытий у Реброва захватило дух. Бурным потоком нахлынула небывалая радость, безграничная любовь ко всему сущему. Хотелось обнять душой весь мир и целиком раствориться в его поразительной гармонии. От охватившего его вдохновения Ребров восхищённо посмотрел на огромное пространство ночного неба, сверкавшего ослепительными звёздами. Он ощутил доносившиеся оттуда шумы, которых раньше никогда не слышал. Вернее, это были даже не шумы, а какая-то симфония, которая то складывала все звуки в прелестную мелодию, то услаждала слух отдельным звучанием великолепного соло. Эта музыка зачаровывала своими нежными переливами, своей необычной внутренней красотой.
Ребров наслаждался гармоничным звучанием Космоса. Он явно ощущал какую-то внутреннюю неразрывную связь между собой и всем этим изумительным мирозданием. Было такое чувство, что он точно знал, где и что находится: где раскалённая звезда, где планета, где просто свет от давно видоизменённой энергии угасшей формы. А в некоторых тёмных местах Космоса явно ощутил существование невидимых глазу галактик и их планет с вполне реальным, схожим прототипом жизни. Ребров почувствовал не просто единение с Космосом, а какую-то необъяснимую связь каждого атома его тела с каждым электроном небесных тел. На неведомом уровне своего сознания он понимал, что если ещё немного побудет в этом потрясающем состоянии глубинного проникновения в тайны мироздания, то ему откроется нечто запредельное. Но в это мгновение ему стало по-настоящему дурно. Казалось – ещё чуть-чуть и он потеряет сознание. Ребров опустил взгляд на землю, пытаясь прийти в себя.
