Город поразил меня. Даже в самые жуткие дни разгула комиссии я не видел его таким. То и дело натыкался на следы настоящих сражений.

Неподалеку от Верховного ведомства шла перестрелка. Вдруг на меня кинулись. Двоих я отшвырнул. Подбежал еще какой-то бандит с ножом, от него мне удалось влететь в первую раскрытую дверь — это оказался магазин.

Здесь было относительно спокойно — если не смотреть на убитых, не слышать, как стонут раненые. Живые методично вытаскивали из шкафов и холодильников припасы, сваливали их в мешки, засовывали в карманы. Некоторые ссорились, деля продукты.

Я скрылся за шкафом. Отсюда было видно, как тот, с длинным ножом, стоял в дверях. Видимо, он караулил меня. Но через минуту его внимание отвлек сгорбленный старик, который пробирался к выходу, неся на вытянутых руках пакет. Мой страж пригрозил старику ножом, пакет отнял. Старик, не сопротивляясь, вернулся в магазин. «Страж» сел поперек двери, покопался в пакете и стал жевать, не сводя глаз с торгового зала. Я оглянулся, увидел пробоину в витрине, через которую вполне можно было бы пролезть. Пополз к ней. Вылез, только порвал карман комбинезона. Своего стража, не ждавшего меня со стороны улицы, я оглушил ударом кулака и короткими перебежками отправился дальше. Подойти к Верховному ведомству мне не удалось. Площадь была оцеплена. Свернул в проулок и забрел в какой-то двор.

Там собирались кремировать трупы. Сверху тщательно уложенного жуткого людского квадрата я увидел еще более заострившееся костистое лицо моего тихого инженера.

Значит, Оун так и не оценил слова Крауфа… Я нащупал на груди водонепроницаемый пакет. Теперь мне оставалось идти только к Бэкки. Поднимаясь по лестнице в ее квартиру, я мучительно думал, как рассказать Бэкки о судьбе ее отца.

Дверь была раскрыта, но Бэкки дома не оказалось. Я отправился в редакцию.

В отделе информации «Вечернего Эпсилона» сидел; секретарь.

— Где репортер Гек? — спросил я с порога. — На задании?

— Нет, — ответила она, и в глазах девушки я увидел испуг.

— Где я могу найти главного редактора? — Мне казалось, уж он-то мне разъяснит, где следует искать его сотрудника, но главное — этот человек должен выслушать меня, я машинально тронул свой пакет на груди.

— Он арестован новыми властями, — секретарь испуганно смотрела на меня, — многие арестованы, кто поддерживал старый режим.

— А Бэкки?

— Я вас узнала, — сказала девушка, но выражение ужаса, с которым она смотрела на меня, не сходило с ее лица, — вы землянин, — она на секунду осеклась, переводя дыхание, — Бэкки… Нет, я ничего не знаю… — она опустила глаза. — Не могу сказать…

— Где тюрьма?

Девушка вздрогнула. Потом медленно вытащила из стопки лист бумаги и написала адрес, спросила:

— Вы полагаете, она там? — В ее голосе прозвучала надежда.

Естественно, других предположений у меня не было. Я отправился на городскую окраину.

Я понял, что сейчас восторжествовало на Беане. Фашизм. Самый обыкновенный фашизм. Как же многолико это зло, какие неожиданные формы оно способно принимать! Но в основе его всегда и везде ненависть к тем, кто хочет свободы и честного труда — тех, кто хочет паразитировать и властвовать. И нельзя терять бдительности, нельзя пройти мимо, нельзя оставаться наблюдателем.

В караульном помещении тюрьмы со мной поначалу отказались разговаривать. Ждали подношения — слишком очевидно, чтобы не понять. Но что я мог предложить им? Я умолял отдать заключенную под расписку, разъяснял охранникам, что, когда вывезу Бэкки Гек на Землю, она не будет представлять никакой опасности для нового режима Беаны. Да и сейчас… Она обычная слабая женщина. Надо мной потешались. Но тут пришел еще один охранник повыше чином.

Шутя и балагуря, ему рассказывали обо мне, о Бэкки, о предложенной расписке. Тот пристально глянул на меня и коротко сказал:

— Начальник с ним разберется, — от этой короткой фразы как-то сразу стихли шутки.

Меня повели. За спиной зловеще щелкнули затворы. Тот, видимо, младший офицер, шел впереди, а позади чеканили шаг охранники. «Надо отсюда выбираться», — подумал я со странной отрешенностью, когда опять услышал лязг затворов. Передо мной распахнули еще одну дверь. Это была приемная начальника тюрьмы.

Охранники остались за дверью.

— Этот тип, — сказал офицер, — требует свою девку, какую-то журналистку, говорит, увезет ее…

— Что, на Производственный? Опять… — раздраженно перебил его начальник, не отрываясь от бумаг, а тот продолжал:

— Подальше, пожалуй. На планету Земля.

Начальник хмуро посмотрел на меня, хотел что-то сказать, но тут зазвонил телефон, и я услышал доносившийся из трубки женский голос:

— По вашей просьбе соединяют с Кибритом Эллисом. — Я насторожился. Это имя, которое упоминал Крауф!

В трубке зазвучал рокочущий голос — слов я не разобрал.

— Да, — подтвердил начальник тюрьмы, энергично кивая головой, попечитель безопасности уже опознан. Со вчерашней партией заключенных. Самые…

В трубке опять раздался рокочущий голос. Видимо, Эллис говорил что-то неприятное для начальника тюрьмы, потому что тот начал оправдываться в чем-то и вдруг сказал:

— Да, сойти с ума в этой обстановке легко. У меня, к примеру, сидит посетитель, который собирается лететь на Землю, только для полного счастья ему не хватает какой-то корреспондентки. Сейчас она под стражей в лазарете.

Когда Эллис заговорил в ответ, лицо начальника тюрьмы напряглось. Он поднял на меня встревоженные глаза. Несколько раз он повторил: «Будет исполнено, слушаюсь, ждем вас…» — повесил трубку и приказал:

— В особую. Под двойную.

Офицер охраны протянул руку к кобуре.

Я понял — нельзя терять ни минуты. Надежда придала мне силы! Бэкки здесь! В лазарете — она жива!.. Только бы добраться до «Байкала», уж там-то я поставлю ее на ноги!..

Прием джиу-джитсу свалил с ног офицера охраны. Тяжелый двухтумбовый стол опрокинул начальника тюрьмы. Дверь я выбил ногой.

Когда стол опрокинулся, к моим ногам упал пистолет. Я поднял его и затаился у стены. Немного переждав, спокойно вышел во двор. Передо мной неожиданно появился дежурный.

— Ну что, нашел свою красотку? Если она у нас, значит, не приказала долго жить. Кто тебе пропуск подписал?

Я похолодел. Оттягивая время, принялся рыться в карманах. Дежурный ждал. Потом вдруг спросил:

— Да есть ли он у тебя? — И подозрительно глянул мне в лицо. Я сжал в кармане пистолет.

Но тут над тюремным двором застрекотал вертолет, дежурный присвистнул и, мгновенно забыв обо мне, бросился к помещению начальника тюрьмы. Это был вертолет Эллиса — на нем светились опознавательные знаки бывшего Верховного ведомства.

Стоя у тюремной стены, я обдумывал свои возможности. Я один на один выхожу на вожака палачей — Эллиса. Здесь, в тюрьме, попечитель безопасности правительства Оуна. Он мой союзник, значит, его нужно освободить. Эх, где мои «железные малыши» с их лазерными пальцами… Впрочем, я не имею права выпускать их на поверхность обитаемой планеты. Они могут стать орудием насилия. И стали бы в этой ситуации — включившись на программу «Космолетчику грозит опасность».

К вертолету подали легкий трап, первым спустился беанец в нарядном костюме. Судя по всему, это и был Эллис. Неплохо бы вытрясти из него душу! И тут у меня возник план действий.

Едва Эллис и его сопровождающие отошли от вертолета, я направился к машине. Трап убрали. Но подтянуться на руках — дело пустячное. Рванул на себя скобы дверцы — она легко отошла. В вертолете был пилот. Пришлось опять вспомнить борцовский ковер. Бросок через себя — надеюсь, я не очень повредил пилота…

Пока я был в безопасности. Но в кабинете начальника тюрьмы уже началась суматоха. Во дворе появились охранные отряды. Ясно, ищут меня. Дежурный дает указания, горячится, размахивает руками. Он ведь видел меня последним.

Я включил двигатели. Наугад нажимая кнопки, нашел механизм цепляющего фала. Рванул вертолет хвостом к тюремному зданию, выпустил фал к оконным решеткам, крюком захватил одну из них на втором этаже, со всей силой потянул на себя ручку управления. Машина резко пошла вверх, задирая нос. Раздался страшный треск. Я оглянулся: решетки окон, видимо, были сблокированы — обрушилось полстены. Из разлома посыпались люди. Охрана, преодолев минутную растерянность, бросилась к ним, выстраиваясь в цепь. Я снизился, сделал крутой низкий вираж. Уши ломило от грохота! Лопасти едва не касались людских голов. Я бросил фал к решеткам первого этажа. Заключенные, видимо, ждали этого. Они поспешили на помощь — кто-то ловил фал, цеплял его, кто-то помогал расчищать выломанную стену, помогал выбраться из-под нее людям… Пошла рукопашная.