Представляю, какой бедлам возник в голове Элизы, и сочувствую Монике Хертиг, прикоснувшейся к сознанию, пылающему отчаянием. Но при чём тут наш резчик?
— Печальная история. А каким местом в ней замешан герр Холле?
— Он следил за порядком в мастерской и даже иногда получал уроки от самого великого мэтра, — ответил Берг. — А ещё наш вьюноша завидовал девушкам, о взаимоотношениях скульптора с которыми он, разумеется, знал или очень сильно догадывался.
— Завидовал, потому что ему постель помочь не могла… М-да. Жестокая шутка судьбы.
— Внешне и по поведению он всегда был неприметным, спокойным, тихим, — продолжил излагать досье герр старший инспектор. — Заподозрить вулкан страстей под этой деревянной маской было невозможно, поэтому подозрение на парня так и не пало. Тем более после смерти Шнайдера Матиас незаметно пропал из виду. Как выяснилось, устроился младшим куратором федеральной коллекции современного искусства, время от времени колесящей по стране. И знаете, что самое любопытное?
— Что же?
— Убийства по времени и по месту совершения совпадают с выставками, которые обслуживал герр Холле.
Вот ведь хитрюга! Он совершенно спокойно перемещался из города в город, не беспокоясь ни о билетах, ни об отлучках с работы. Везунчик, что ещё можно сказать.
— Теперь понятно, по какому принципу он выбирал своих жертв. Но есть пара вопросов. Я могу получить на них ответы, герр старший инспектор?
— Например?
— Процесс над Шнайдером широко освещался в прессе?
— Да, но больше на местном уровне и в специализированных программах, — ответила вместо Берга Эрика. — Провинция ведь вообще мало интересуется искусством.
Тонкий намёк на Ройменбург или на моё личное невежество? Ничего, если понадобится, обращусь за помощью к Роберто, он меня поднатаскает в любом виде хоть живописи, хоть скульптуры, хоть ландшафтного дизайна.
— Но об участии сьюпа конечно же говорилось?
— Этот случай использовали для пропаганды более широкого участия сьюпов в расследованиях.
— Можно подумать, они сейчас скучают без работы!
— И тем не менее, — сухо заметила инспектор Шофф, — общественность всё ещё очень мало доверяет медиумам, и если не принимать должные меры, разделение людей будет только усугубляться.
Да, всё правильно. В какой-нибудь другой стране мира такими вещами не морочили бы себе голову ни правительство, ни отдельные обыватели, но Германия, по-прежнему хорошо помнящая своё печальное прошлое, очень болезненно относится к кастам, слоям и классам любого толка. Могу только поаплодировать Эрике, но не буду этого делать, а то сочтёт меня насмешником.
— То есть парень мог легко узнать, кто и каким образом поспособствовал уходу из жизни его кумира?
— Несомненно.
— Узнал и решил отомстить. Всё логично и примитивно до омерзения. Хотя…
— Хотя? — переспросили хором оба инспектора.
— Он ездил вместе с выставкой, это выяснено. Но я никак не могу понять другого. Каким образом он выбирал своих жертв? Мало иметь возможность свободно перемещаться по стране, нужно ещё знать, как в произвольно взятом городе найти нужного человека.
Эрика нервно куснула губу:
— Следствие ещё работает над этим.
— О других сьюпах в прессе проходила информация?
Инспектор Шофф метнулась к компьютерному терминалу, бодро стучала по клавишам минуты три, потом обернулась к нам и разочарованно покачала головой:
— Нет, ни разу.
— Значит, воспользоваться средствами массовой информации он не мог. Утечка из полиции?
— Ни в коем случае. Матиас Холле не имел никаких связей с полицейским управлением, даже самых отдалённых, это проверено.
— М-да, задачка… А что говорит он сам?
Невинный вопрос вызвал появление крайнего уныния на лицах моих собеседников.
— Он молчит, — за двоих ответил Берг. — Зато разговорилась фрау Клозе. Она вспомнила, что сразу после убийства видела на лестнице именно этого парня.
Рад за женщину, очень рад, но другая новость, честно говоря, повергла меня в шок.
— То есть как это — молчит?!
— В прямом смысле слова. Нем как рыба.
— И его не пробовали…
— Расколоть? — усмехнулась Эрика. — Пробовали. Только, увы, разговаривать с ним теперь под силу разве что Господу.
Час от часу не легче.
— Парень что, умер?
— Нет, жив и здоров. Но его голова… Как бы это сказать? Не работает.
Я моргнул, растерянно уставившись на Берга:
— Что случилось?
— Не волнуйся, это не последствия удара, сотрясения мозга не было. — Поспешил успокоить меня герр старший инспектор. — Ему словно отшибло всю память. Напрочь. И теперь он похож на растение.
— Что говорят врачи?
— Прогноз неутешительный. Можешь сам их спросить, если тебе интересно. Скорее всего парень так и закончит свои дни овощем.
— Мне нужно на него посмотреть.
— Как хочешь, — вздохнул Берг и неохотно продолжил: — Его перевезли в Доннерталь.
Знакомое место. Наполненное не самыми приятными воспоминаниями и впечатлениями, но я не боюсь туда возвращаться, потому что у меня есть пусть и всего одна, но очень хорошая причина. Макс. Мой старый приятель Макс. А добрый или недобрый, я так и не сподобился решить.
— Спасибо за разрешение.
— Было бы что разрешать, тем более ты — официальный участник… Кстати, — спохватился герр старший инспектор и, порывшись в папке, придвинул ко мне по столу разлинованный лист бумаги, — вот, подпиши, а потом зайдёшь с ней в бухгалтерию. Тебе же причитается гонорар.
Платёжная ведомость? Первый раз вижу. Вернее, первый раз вижу заполненную таким образом на моё имя.
Получатель, понятно, я со всеми своими координатами. Плательщик — полицейское управление. Назначение платежа… Оказание консультационных услуг по коду СР-12029. Всё верно, именно так обозначается участие сьюпа в расследовании.
— И куда эта бумажка потом отправится?
— В налоговую, конечно.
Я посмотрел на печатные строки ещё раз. И ещё. Поднял брови, опустил. Протёр кончиком пальца уголки глаз и только потом глупо хихикнул.
— В чём дело, герр Стоун? — недоумённо спросила Эрика.
— Я знаю, как убийца находил своих жертв.
— И как же?
— Вы проверяли его связи только с полицией?
— В основном.
— А теперь проверьте, есть ли у него контакты в каком-нибудь налоговом управлении, даже неважно, какого округа или земли.
Берг приоткрыл рот, захлопнул и снова разжал губы лишь для того, чтобы выругаться:
— Ну умельцы, ну молодцы! Конфиденциальность чёртова… Да здесь же всё как на ладони! Вот кому надо по шее надавать, и не только!
В отличие от инспектора городской полиции, давшего волю чувствам, его федеральная коллега Эрика Шофф лишь только молча провела по своему лицу растопыренными пальцами. Сверху вниз. Наверное, неосознанно пытаясь скрыть свои эмоции и заодно стряхнуть с кожи цепкие лапки невольной вины в гибели шести человек.
* * *
Персонал психиатрической клиники по вполне объективным причинам не должен меняться слишком часто, но медсестра, встретившая меня в холле, явно была новенькой. По крайней мере, на момент моего последнего визита весной этого года регистратурой заправляла фрау Эйзель, знавшая меня ещё по курсу процедур нейрорелаксации, а рядом с этой симпатичной, но совершенно чужой женщиной я чувствовал себя как-то неуютно, недаром психологический комфорт считается одним из немаловажных компонентов лечения всех болезней, начиная от простуды и заканчивая хирургическими вмешательствами. Впрочем, директору клиники виднее, когда и каким образом производить смену персонала.
— Добрый день. Чем мы можем вам помочь?
— Добрый день. Я договаривался о визите сегодня утром с доктором Шмидтом. Моё имя Джек Стоун.
Медсестра сверилась с записями и кивнула, нацепив дежурную улыбку образца номер двенадцать или тринадцать, предназначенную для специальных гостей:
— Доктор ожидает вас в восемнадцатой палате на втором этаже. Вы знаете, куда идти?