Голландцы почти угадали, какой ответ даст им Король; итак, дабы привести себя в состояние обороны, они послали вымаливать помощь Принцев Германии и Корон Севера. Они им внушали, что Король будет счастлив сформулировать жалобы и против них, дабы прикрыть ими амбицию, что пожирала его самого и его Министра. Они имели в виду Маркиза де Лувуа, кто действительно раздул эту войну, и кто для достижения этой цели употреблял всякие хитрости и уловки; но так как эти Принцы свято верили, что Голландцы были слишком могущественны, чтобы быть сокрушенными с одного удара, они пожелали повременить с помощью до тех пор, пока те не придут в более убогое положение.
/Партия Принца д'Оранжа. / Некоторые частные лица явились поступить на их службу, хотя Могущества, чьими подданными они были рождены, отказались их в этом поддержать. Их репутация самого богатого народа в Европе не могла не произвести такого эффекта; но так как эта помощь была ничтожно мала по сравнению с грозной силой, поднимавшейся против них, они не возлагали на нее больших надежд. К довершению бед этого Государства, оно было разделено более, чем никогда; молодой Принц д'Оранж, после того, как он был принят в Государственный Совет, вопреки воле Вита, обласкав всех тех, кто пользовался влиянием в Республике, потребовал быть облеченным теми же должностями, какие столь славно исполняли его предки с самого ее зарождения вплоть до смерти Гийома II. Де Вит противился этому изо всех своих сил под тем предлогом, что если пойти на этот шаг, это будет отказом от политики, какую нашли необходимой со дня смерти его отца для сохранения Государства. Он утверждал даже, что эта политика должна царить в настоящее время более, чем никогда, поскольку Король Англии и не требовал ничего лучшего, как сделать из этого Принца Государя, когда бы это было лишь ради его личных интересов.
Голландцы, кто со времени заключения мира с Испанцами гораздо больше отдавались коммерции, чем воинскому ремеслу, с огромным сожалением предвидя войну, какую столь колоссальные Могущества, какими были Франция и Англия, собирались им принести, сочли некстати поверить в этом их Пансионеру, потому как Принц д'Оранж предлагал примирить их с Королем, его дядей, если они пожелают его на это употребить. Они боялись, если они откажут ему в его требование, как бы это не стало еще одним средством раздражить против них Его Величество Британское, далеко не сделав его к ним милостивее; итак, все расположились удовлетворить его желания, а все, чего смог добиться де Вит, так это того, что его сделали Штатгальтером, но не Адмиралом. Принц не был доволен тем, что они согласились лишь на часть его требований, и так как он был вправе надеяться на большее и по своему происхождению, и по тем заслугам, какие его предки оказали Республике, он ни в коем случае не отступался от своих претензий. Однако, так как в нем было меньше политики, чем амбиций, он, как ни в чем не бывало, принял предложенную ему должность. Но либо он обладал достаточным рассудком, а в этом не стоит сомневаться, дабы признать, что лишь необходимость вынудила их воздать ему по справедливости, и, следовательно, он был бы счастлив всегда быть им необходимым, или, что более правдоподобно, Король Англии не пожелал предоставить ему то, о чем он его попросил, а именно, посредничество, какое он им предложил, когда оно им было совершенно бесполезно.
/Приготовления на море. / Король, кто с начала Министерства Месье Кольбера сделался таким же могущественным на море, каким он был и на суше, недовольный огромными приготовлениями, какие он осуществил на твердой почве, сделал ничуть не менее значительные и на воде. Он пожелал, если он не преуспеет в своем предприятии, дабы, по крайней мере, этого не смогли бы вменить ему в ошибку. Король Англии со своей стороны распорядился оснастить отличный флот и предназначил командование им Герцогу Йорку, поскольку, так как флот Короля, под водительством Графа д'Эстре, Вице-Адмирала Франции, должен был присоединиться к его собственному, у него не возникало бы никаких затруднений подчиняться другому, кто не был бы, как Герцог, братом Его Британского Величества. Именно этот Граф, со времени смерти Герцога де Бофора, всегда был во главе морских сил Короля. Не то чтобы Его Величество не назначил Адмирала тотчас же, как узнал об этом несчастном случае; но так как тот, кого он назначил, был еще столь юн, что несколько лет не мог и надеяться выходить в море, в ожидании пришлось Вице-Адмиралу исполнять его должность. Однако, хотя должность Вице-Адмирала была весьма привлекательной в настоящее время, так как она была почти ничем, когда ее предложили этому человеку, после смерти Маршала Фого (? Фуко -дю Доньон — А.З. ), кто был им до него, он от нее отказался, вплоть до того, что Месье Кольберу пришлось уговаривать его ее принять; он пообещал, что это нисколько не помешает ему сделаться Маршалом Франции, а именно на это достоинство тот и претендовал, потому как он был уже Генерал-Лейтенантом Армий Его Величества. Он даже сказал ему, что все, о чем он тут ему говорил, он говорил от имени Короля, в том роде, что тот мог положиться на это с полным доверием.
/Крепости Брабанта. / Если бы Голландцы были в состоянии так же хорошо защищаться на суше, как и на море, им бы не пришлось много жаловаться. Они могли, если бы захотели, собрать вместе три сотни кораблей и даже больше; но так как нельзя было сказать, будто бы они были настолько же грозны на земле, они решили вовсе не сопротивляться всему, что бы здесь мог предпринять Король, то есть, совсем не противопоставлять ему армию, а оставить его сражаться со стенами, какие он задумал бы сокрушить, а также и с другими препятствиями, какие сама Природа предоставила для их намерений. А он должен был столкнуться с громадными, с какой бы стороны он ни явился; из четырех мест, какие Голландцы удерживали в голландском Брабанте, три были как бы неприступными из-за их шлюзов, какие им было позволено спустить, когда им заблагорассудится; что до другого, то оно было укреплено в такой манере, что было бы немалым предприятием его атаковать — кроме десяти тысяч человек гарнизона, Комендантом там был Рейнграв, то есть, Граф Рейна, заслуженный высокородный человек, и кто еще к большому опыту присоединял огромное желание отличиться на виду у Короля, с кем он имел честь быть знакомым. Поскольку он имел земли во Франции, и даже земли довольно значительные, чтобы к ним привязаться; но так как он имел в других местах еще более значительные, а с другой стороны, его происхождение и его долг обязывали его делать то, что он делал, все, чего он желал, так это суметь завоевать уважение Короля, если он не, мог завоевать его дружбу. Этими четырьмя местами были Маастрихт, Бреда, Бергоп-Зоом и Больдюк. Что касается других, то они были укрыты крупными реками, а к тому же, находились в безопасности из-за этих четырех, какие их еще и укрывали; так что идти их атаковать казалось делом не только трудным, но даже и невозможным в каком-то роде.
