«Только белые джинсы, только белые туфли», – напевает Жанна и мечтательно глядит вдаль, а в глазах отражается Тадж Махал. Эйфория – точнее наше состояние не определишь. Мы искримся и взлетаем вверх, как пузырьки в шампанском. В индийском консульстве встретили девушку ОТТУДА с тикой во лбу и в бирюзовом сари с золотой каймой. И мы ТАМ будем.

«Какой университет вы предпочитаете? В Пуне, Агре, Хайдарабаде, Бангалоре? – спрашивает консул. – Если не хотите почувствовать себя в отрыве от цивилизации, выбирайте Бангалор. Там и климат самый благоприятный. Но предупреждаю, хинди выучить будет сложно: в штате говорят на каннада».

Хинди, конечно, нужен позарез, но мы, не раздумывая, выбираем цивилизацию и климат, ну, а на хинди кто-нибудь из шести миллионов бангалорцев наверняка говорит. Мы будем стажироваться в стране легенд бесплатно, и даже получать стипендию от Индийского центра по культурным связям. Мечта заветная трехлетней выдержки наконец–то материализуется.

– Как долго продлится ваша стажировка? – строго спрашивает декан восточного факультета.

– Три года, – мы скромно опускаем глаза. Он удивленно поводит бровью и глядит на нас так, как будто старается запомнить.

– Постарайтесь не заразиться в Индии чумой или желтой лихорадкой, – напутствуют нас. – Найдите вакцину.

В поликлинике для моряков дальнего плавания, где делают прививки от экзотических болезней, медсестра, выслушав наши пожелания, возмущается: "Ща-ас! У меня ампула от чумы рассчитана на сто человек. Ради вас я не буду ее вскрывать! А после прививки от гепатита три дня отходить будете. И вообще, что вы там по помойкам лазать собираетесь? Или с прокаженными обниматься? Нормальная страна, хорошие больницы, поезжайте со спокойной душой.

«Надо обязательно взять фен и утюг – это предметы первой необходимости, – заявляет практичная Жанна. – Хорошо бы еще постельное белье прихватить и одеяло, но мы все не поднимем». Приходится ограничивать себя. Мы покидаем Россию с легким сердцем: в двадцать лет любопытство преобладает над страхом.

В Дели нас встречает водитель из центра по культурным связям. Увидев наш багаж, хмыкает: "И это все"? – Оказывается, студенты, которые приезжают сюда из других стран, везут с собой даже электрические плиты и спальные мешки.

Нам сразу не везет: в воскресенье офис не работает, стипендию за три месяца и билеты до Бангалора можно получить только в понедельник. Задача водителя – устроить нас в общежитие. Но поскольку учебный год уже начался, мест там нет. Недовольному шоферу приходится искать варианты. Он находит нам пристанище в Вишва Ювак Кендре – международном молодежном центре. Самая заурядная комнатка здесь стоит пятьсот рупий. Есть столовая и конференц-зал. Идти в столовую Жанна отказывается наотрез: "Я приехала так далеко не для того, чтобы отравиться и умереть". Комната тоже приводит ее в ужас: "Посмотри на этот душ! Эти простыни! Мы подхватим здесь вшей и дизентерию. Надо искать другую гостиницу".

Молодежный центр находится в районе Чанакьяпури. Здесь широкие, вымощенные камнем, вылизанные улицы, зной, нет деревьев и людей. На моторикше добираемся до гостиницы, но номера в ней стоят двести-триста долларов, нам не по карману; приходится зайти в ресторан и хоть немного утешиться бараньими ребрышками и чаем со льдом. Отдохнув в прохладном зале, решаемся ехать за покупками.

"Хотя бы постельное белье, – настаивает Жанна, – чтобы не касаться этих жутких простыней". – Останавливаем такси, черную машину с желтым верхом, и тут же жалеем об этом: дорого, невыносимо жарко и душно. В маленьких, открытых всем ветрам моторикшах ощущается прохлада и скорость. Почти все водители такси в Индии – сикхи. Как правило, они объемного телосложения, обязательно в чалмах и родом из штата Пенджаб. Их вероисповедание не разрешает стричь волосы и бриться, под чалмами у них скрученные в шишечки волосы. Сикхи верят в единого бога, избранную расу святых воинов, перерождение и карму.

Едем долго и скоро начинаем нервничать. Улицы становятся уже и грязнее, людей все больше, появляются худые меланхоличные коровы и груженые до небес тележки, ведомые горбатыми волами.

– Куда ты везешь нас Сусанин Аджой? – вопрошаем мы невозмутимого сикха, но он только машет рукой.

– Поворачивай назад! Нам нужно в магазин! – напряженные интонации выдают наше беспокойство.

– Да, мадам. Очень хороший магазин у моего друга! – кивает сикх.

Жалостливо оглядываемся по сторонам. Очень хороший магазин в этом убогом квартале? Чем же торгует твой друган? Потерявшимися белыми мадамами?

Наконец, таксист останавливает машину у какого-то подозрительного дома, рядом с которым прямо на земле отдыхают несколько человек. Он приглашает нас выйти, и мы нехотя соглашаемся. Магазин изнутри оказывается куда более впечатляющим, чем снаружи. С любопытством разглядываем огромных, выше человеческого роста, деревянных полированных слонов, многоруких истуканов, горы ковров, скатанных в рулоны, и нескончаемые ряды сувениров. Нам предлагают заглянуть в сундуки с драгоценностями, но мы талдычим свое: "Простыни нам нужны, наволочки!" – Хозяин разводит руками. Простыней нет, наволочки – только расшитые золотом, со сценами соитий по мотивам Камасутры. Мы смеемся и заставляем рикшу везти нас в другой магазин. Такие никчемные оказались клиентки, нет бы, приобрести себе по сандаловому слону и ковер вместо постели. Сикх улыбается, кажется, он не расстроился.

На этот раз едем в самое сердце Дели – Connaught Place, трехъярусный комплекс, где располагаются банки, магазины, офисы и туристические агентства. Все здания здесь не выше трех этажей и окружены колоннами. На мраморном тротуаре идет бойкая торговля одеждой, сувенирами, газетами и книгами. Увидев потенциальных покупателей, да к тому же девушек, в атаку идут продавцы и чистильщики обуви.

– Купите пяльцы! Купите пяльцы!

– Я не умею вышивать.

– Это просто! Я научу вас, мэм.

– Белые медведи! Посмотрите, какие хорошенькие! – их едва не запихивают мне за пазуху.

– Шахматы! Барабаны! Дудки!

– Мне ничего не нужно!

– Очень дешево, мэм!

– Мадам, вы выглядите, как кинозвезда! Можно почистить вам ботинки?

Мы не чувствуем себя одинокими в чужой незнакомой стране. Нас уже сопровождают мальчик с дудками и мальчик, увешанный барабанами всех размеров. Пацан с дудками поминутно поворачивается и дудит мне в ухо. Не потому, что он хочет во что бы то ни стало продать свой товар, просто ему нравится так делать. Под ногами стелется пара-тройка ребят с щеточками, они норовят ухватить нас за ноги и почистить черной ваксой светлые босоножки. Мужчина внушительного телосложения мягко ступает сзади и шепчет:

– Вы очень устали, мадам. Позвольте помассировать вам шею.

Тут же возникает на пути темнолицый индус и устрашающе помахивает длинной металлической спицей.

– Будем чистить уши, мадам?

Дорогу нашей ватаге преграждает усатый красавчик.

– Мадам, поехали в Кашмир!

– Там война и туристов воруют, – устало возражает Жанна.

– Зато, какая красота! – восклицает кашмирец, – и дешево, потому что все боятся.

В панике мы спасаемся в ближайшем магазине. Он совсем маленький, но продавцов здесь человек пятнадцать. Они жадно кидаются к нашим ногам, предлагая весь свой ассортимент обуви. Соглашаемся мерить босоножки: в магазине прохладно, работает кондиционер. Сквозь стеклянную витрину видно, что сопровождающая нас процессия не собирается расходиться. Приходится прятаться в ресторане. Мы никуда не торопимся в надежде, что уличные приставалы отвлекутся на новые жертвы.

Нам все-таки удается купить постельное белье в магазине неподалеку от парка. "Развеемся? – предлагает Жанна. – Я что-то перенервничала. Голова болит".

Идем под сень деревьев и находим свободную скамейку. Но стоит только присесть, как тут же появляются продавцы кока-колы, мороженого, и все те же чистильщики обуви и берут нас в кольцо.