Прямой вины Павловского там не обнаружили, и суд оправдал его. Тогда родители курсанта послали телеграмму на имя Брежнева и съезда партии с жалобой на суд, и суд повторили, по косвенным уликам обвинили руководителя полётов, а он им являлся и лишили его пенсии. Больших трудов стоило Володе восстановить справедливость. Ну в чём вина руководителя полётов, если у инструктора развязался и слетел с ноги ботинок, который попал под педаль, заклинил её и произошла катастрофа?!

Но Павловский не ушёл из аэроклуба. Имея золотые рук, стал обслуживать самолёты в должности техника. Он и сейчас работает в клубе, и девятого мая 2005 год звонил Отяну, поздравляя его с Днём победы.

Отян и Козлов договорились совершить парный прыжок. До этого в вооружённых силах таких прыжков никто не выполнял, во всяком случае из окружающих их спортсменов никто не знал, чтобы подобный прыжок выполнялся. Говорили, что в москвич Раков с кем-то отделялся вместе от самолёта, но достоверно никто не знал, и такой вид прыжка являлся тогда новинкой. Сегодня смешно об этом писать и читать, когда схождение в свободном падении более-менее опытных спортсменов является делом обыденным и в воздухе сходятся, образовывая невероятно красивые цветки-фигуры, более сотни спортсменов, а одиночные спортсмены демонстрируют необыкновенно красивую и сложную акробатику с элементами балета, а тогда только отделиться от самолёта, взявшись друг за друга, представлялось чем-то небывалым.

В те времена буквально каждое движение парашютистов регламентировалось всевозможными приказами, предписаниями и отклонение от них влекло за собой оргвыводы, вплоть до изгнания из команды любого уровня. Отян предложил следующую схему прыжка.

Поднявшись на высоту 2200 метров для выполнения задержек на 30 секунд, они берутся одной рукой за лямки парашютов друг друга и отделяются от самолёта вместе. Когда лягут на воздушный поток (если получится не сорваться в штопор), пропадают 15 секунд, потом отвернут друг от друга и через пять секунд сделают заднее сальто, после которого на тридцатой секунде раскроют парашюты.

Условно проделав пару раз всю эту несложную схему на земле, они пошли в самолёт.

Очень малый круг людей посвятили в эту затею, а кто знал о ней, должен был хранить тайну. Один из посвящённых был Володя Бессонов, который должен зафиксировать на плёнку "исторический" прыжок.

Самолёт набрал высоту и вышел на курс. Отян и Козлов подошли к двери, стали у неё, Отян слева, Козлов справа, взялись за лямки.

Подошёл Бессонов с фотоаппаратом и взвёл спуск. Володя купил себе фотоаппарат с пружинным спуском, способным сделать несколько снимков в секунду, специально для спортивных съёмок.

Внизу раскинулась милая сердцу, очень красивая природа центральной России. Леса, поля, грунтовые дороги, ручьи, деревни, село Хомяково с церковью, воздухоплавательный отряд с белеющим аэростатом. Всё освещено ярким июльским солнцем и с высоты двух километров смотрится как крупномасштабная топографическая карта.

Отян посмотрел в ту сторону, где находилась Тула, но несмотря на относительную близость, она была скрыта дымкой. Он вспомнил, что в Сибири видел из самолёта над Томском за 120 километров терриконы породы, отходов от добычи угля Анжеро – Судженска, при полном отсутствии дымки над тайгой, а здесь леса не успевали поглощать производственные отходы и за 15-20 километров уже почти ничего не видно. Правда, он увидел военный аэродром в деревне Горелки недалеко от Тулы расположенный прямо возле автодороги Симферополь-Москва.

Видны стоящие самолёты Ан-8 и Ан-12, бетонная взлётно-посадочная полоса и двухэтажное здание штаба из красного кирпича, называемое Нормандия.. Оно получило такое названия благодаря французскому полку, воевавшему в СССР и летавшего на этом аэродроме. Как-то старший лейтенант Курбацкий показал подошедшему к кабине пилотов Отяну вниз на это здание и прокричал:

– Горелки! На будущий год французов в армию будут призывать. А интересная французская болезнь здесь гуляет до сих пор.

Отян, вспомнив о французах, хотел запеть песню "Я волнуюсь, услышав французскую речь…", но увидел, что пора прыгать.

– Пошли, Юра! – крикнул он и они оттолкнулись от борта и полетели вниз.

Они легли на воздушный поток и посмотрели краем глаза друг на друга. Странное ощущение близости другого парашютиста развеселило обоих, они засмеялись, но свист ветра, вернее не ветра, а набегающего снизу воздушного потока заглушил звук, и тогда они оба заорали что-то радостное и неопределённое, как боевой победный клич дикарей, бегущих к своей жертве, хотя стать жертвой судьба готовила одного из них.

– Аааааааа!, – кричали оба.

В этом крике отражалась радость торжества человека, слившегося с природой и чувствующего себя её частичкой в воздушном океане.

Они посмотрели друг на друга и увидели лица, кожа которых полоскалась на ветру волнами, как полощется флаг, но гораздо медленнее. Волны кожи медленно расходились от губ к ушам, и оба они походили на внеземные существа, которые показывают в фантастических фильмах.

Скорость увеличилась до максимальной и секундомер подходил к цифре 15. Пора расходиться. Они отпустили друг друга и разошлись в разные стороны. Они так плавно расходились, что создалось впечатление, что отплыли друг от друга.

Теперь, как и раньше, они были поодиночке в воздухе, но ощущение чего-то необыкновенного, сделанного ними, распирало душу радостью.

Пора делать сальто. Отян поджал ноги, вытянул вперёд руги, и воздух перевернул его и поставил вертикально. В этот момент Отян увидел как Козлов тоже выполнял сальто и находился лёжа на спине с поднятыми вверх ногами.

На выходе из сальто Анатолий заметил что-то мелькнувшее у себя над головой. Он повернул голову назад и увидел прибор, болтающийся на полуметровом шланге над своей головой и подумал, что в момент раскрытия парашюта полукилограммовый прибор ударит его по голове и разобьёт ему череп. Тогда еще не прыгали в твёрдых шлемах, и летом Отян часто прыгал с непокрытой головой. В тот раз он надел на голову свой матерчатый шлем. Даже не матерчатый, а шлем-сетку, которые выдавали обслуге безоткатных орудий. В этот шлем вшивали наушники из губчатой резины, предохраняющие барабанные перепонки стрелков от громкого оглушающего звука при выстреле. Отян вырезал резиновые вставки и получился лёгкий сетчатый шлем в котором летом не жарко и не потеет голова. Он попытался достать прибор рукой, но только протянул её назад, уменьшилась опора рук на воздух, тело наклонялось головой вниз, и прибор уходил назад в недосягаемое для рук пространство.

Как мог прибор выпасть из кармана, в котором должен находиться?

Анатолию тогда не было времени для разгадывания этого вопроса, но читателю нужно пояснить. применения спортивных парашютов, связанного с гибелью Бовшикова, пришлось прыгать с десантными парашютами Пд-47. В них не предусматривался специальный карман для прибора КАП-3, и в армейских мастерских пришили карманы к правой стороне ранца. Карманы были свободными и завязывались двумя шнурками. Отян, видимо, перед прыжком не завязал шнурки, или завязал плохо. Во время прыжка, по всей вероятности при выполнении сальто, прибор выпал из кармана и удерживался на шланге в специальном креплении на ранце ниже головы и превратился из страхующего прибора в предмет угрожающий безопасности.