Вчера мы с Артуром провели прелестный вечер на реке Меконг в элегантном ресторане, выдержанном в золотистых тонах. Мы выпили отличного вина, отведали изысканных морских блюд под джазовую музыку небольшого оркестра. Сгорая от нечестивого желания, я почти не слушала, что мне говорит Артур, и думала только о том, как побыстрее залезть к нему в постель. После ужина мы поехали к нему домой, где в этот вечер очень удачно отключили электричество. Артур зажег свечи и поставил приятную музыку. Мы пили вино, Артур вел неспешную беседу, а меня жгла единственная мысль: "О черт! Почему же он не торопится!" Наконец он приступил к делу – медленным поцелуям, неторопливым, осторожным ласкам, нежным объятиям. Я чуть не взвыла от злости. Я разделась с такой быстротой, с какой одевается солдат по сигналу "тревога", и кинулась на него с алчностью голодной акулы. Боже мой! Какое меня ожидало разочарование! В этот момент Артур был похож на вегетарианца, которому предлагают мясной пирожок. Моя рука скользнула к тому месту, где полагалось быть грозному скипетру страсти, но ничего не нашла. Мне стало смешно. Три дня я ждала этой минуты и потерпела такой афронт. Тенгиз был отомщен.
Я оделась, не обращая внимания на протесты Артура, и сказала, что хочу домой.
"Дай мне время, – умолял он. – Тебе будет очень хорошо". Я покачала головой и взяла свою сумочку. В полном молчании мы вышли на улицу-После 1часов вечера служащие ООН не имеют права ездить по городу на машине, и нам пришлось идти пешком. Не успели мы пройти и десяти шагов, как нам наперерез с отвратительным писком бросилась жирная крыса. Я встала как вкопанная и заявила, что дальше не пойду даже под угрозой пистолетного дула. Артур посадил меня на плечи и понес по городу. Последний раз я сидела на закорках у папы, в глубоком детстве, на первомайской демонстрации. Я старалась не давить Артуру на шею и все время жаловалась ему на крыс: "Эти противные твари просто преследуют меня в Камбодже". У ворот виллы мы простились, не глядя друг на друга, и я поспешила в свою комнату к недопитой бутылке джина. Я легла в кровать со стаканчиком неразбавленного джина в паршивейшем настроении и задумалась над превратностями судьбы. В дверь постучали. "Кто там еще?" – вялым голосом спросила я. В комнату вошел Николай с самым разнесчастным видом и сел на край моей кровати. От него пахло виски.
– Даша, я так ждал, когда ты приедешь из Кратье, – сказал он дрогнувшим голосом.
– Ну вот, дождался, – мрачно заметила я. – Что дальше?. – Я так ревновал тебя, мучился, что ты там с Тенгизом, а ведь он красивый мужчина, – лепетал Коля.
Я лениво рассматривала его и думала, что он как личность не представляет для меня литературного интереса.
– Коля, чего ты хочешь? Говори яснее, – поторопила я его.
– Можно я тебя поцелую? – робко спросил Коля.
"О боже! – подумала я. – Шутки богов сегодня зашли слишком далеко". А вслух сказала:
– Что за вздор! Иди проспись.
– Меня мои друзья уговаривают пойти к девочкам в "Мартини-клуб", но я отказываюсь из-за тебя.
– Какая жертва! Я в ней не нуждаюсь. Чем раньше ты это сделаешь, тем лучше для тебя.
Тут мне показалось, что я уже в который раз смотрю один и тот же надоевший фильм и реплики героев навязли в губах. От этого утомительного разговора меня избавили подвыпившие друзья Николая, которые утащили его в клуб. Я мысленно пожелала ему легкого пути в мир порока. 26 августа. Чудесный вечер в компании русских дипломатических работников Павла и Евгения. Они повезли меня не в фешенебельный европейский ресторан, а в маленькое симпатичное кафе на открытом воздухе, куда ходит по вечерам местное население. Я пришла в коротком платье, и моекиты кусали меня за голые ноги. Мы ели руками любимое блюдо кхмеров – рисовые крекеры в густом мясном соусе – и пили джин с листьями мяты. После еды мы вымыли руки кусками льда. Павел вспоминал то время, когда он работал в международной комиссии по правам человека сразу после изгнания полпотовских войск из Пномпеня.
Он жил с коллегой в номере гостиницы, где воду пускали тонкой струйкой только в дневное время, когда члены комиссии мотались по джунглям. За день набиралась ванна холодной воды. Когда вечером Павел и его сосед возвращались в отель, усталые и мокрые от пота, они тянули жребий, кто первым полезет в ванну. Павел ломал спичку на две части, если сосед вытягивал половинку спички с серой головкой, то он получал "право первой ванны". После него в уже использованную воду лез Павел. Он вспоминал эту смешную историю с легкой ностальгией.
После ужина мы отправились во вьетнамский квартал проституток. Если в "Мартиниклубе" цена женщины доходит до двадцати долларов, то здесь можно купить подешевле – за три-пять долларов. Это целая улица борделей, грязный рынок всех страстей. Красные фонарики горят у входа в мрачные хижины. Воздух набух неожиданными опасностями и стал тяжел от разлитой в нем похоти. Над всем властвует внушающий ужас эрос. Здесь начинаешь понимать, что в человеке таится нарушитель всех законов. Эта отверженная улица рождает редкое состояние беспомощности, желание безвольно отдаться любым неожиданностям. Не важно, какая рука – смуглая или белая – коснется тебя, не важно, чьи губы найдут твои. Надо расслабиться и плыть по течению.
Закончили мы вечер в кхмерской дискотеке, где танцевали местный танец птичек.
Все становятся в круг и под плавную очаровательную мелодию медленно движутся друг за другом, улыбаясь и имитируя изящные движения птичьих крыльев. Нас приняли в общий круг чрезвычайно доброжелательно. Никогда у меня не было так легко на сердце.
Когда я вернулась на виллу, мне передали, что приходил Артур. Я лишь пожала плечами. 27 августа. Вместе со всякими экзотическими сувенирами белые люди увозят из Камбоджи целый букет болезней. Любимое вечернее занятие на нашей вилле – рассказывать товарищам о своих многочисленных язвах, с наслаждением почесываясь.
Медики утверждают, что здесь водятся все болезни, которые есть в учебниках, и даже те, которых в учебниках нет. Влажный воздух насыщен ядом и любую царапину превращает в незаживающий гнойник. Но самое отвратительное – это вода, поступающая из Меконга, которая так и кишит микробами, поскольку в городе нет очистных сооружений. Белый человек легко может подхватить амебу – тварь, которая поселяется в печени и медленно, но верно ее пожирает. А с венерическими заболеваниями в госпиталь ежедневно обращается до 5о человек.
Всеобщее обсуждение тропических болячек приводит меня в панику. Я каждый вечер придирчиво осматриваю себя в душе, выискивая следы какой-нибудь экзотической чесотки. Будучи в Кратье, я натерла новыми узкими джинсами нежную кожу на лобке, постоянно влажную от пота. Теперь там небольшое воспаление, и это вызывает у меня ужас. Я боюсь, что занесла местный микроб через воду в душе. Мне совершенно не с кем посоветоваться, поскольку рядом нет ни одной белой женщины, а с мужчинами обсуждать такой интимный вопрос как-то неудобно.
Вчера я посетила немецкий госпиталь вместе с русским переводчиком Олегом, у которого в ступне язва величиной с детский кулачок. Бедный парень с трудом может ходить, язва вызывает нестерпимую боль. Ожидая приема у большого начальника, мы во всех подробностях обсудили с Олегом его заболевание. Люди в здешних местах давно утратили стыдливость в таких деликатных вопросах. Поддавшись общему настроению, я сказала этому почти незнакомому человеку, что у меня тоже есть повод для беспокойства. Он страшно заинтересовался. Я по секрету поведала ему, что у меня сыпь на интимном месте, Олег высказал свои соображения по поводу того, чем может быть вызвано воспаление и как его лечить. Мы углубились в детали, и я почувствовала облегчение от возможности поделиться своими неприятностями.
Наш разговор был прерван появлением военного врача, который повел меня на экскурсию по госпиталю. Я увидела страшные картины человеческих несчастий – людей, гниющих и разлагающихся заживо от различных тропических инфекций, мужчин, подорвавшихся на минах, с кровавыми лохмотьями вместо рук и ног. Они были похожи на поломанных, мертвых кукол, брошенных за ненадобностью. Вернувшись после госпиталя на виллу, я залезла под душ и с ожесточением терла себя мочалкой, пока кожа не начала саднить. Мне хотелось смыть жуткое прикосновение больницы.
