Груди ее раскидывались в сторону, то влево, то вправо, а я, схватив ее за волосы, входил в нее, как армяне вошли в Шушу.

Она меня не хотела отпускать, но в дальнейшем познакомилась с другим мужчиной, размер члена у которого был примерно вровень с моим.

Люди ищут норму, уровень, меру, но очень часто не знают, не ведают свою норму.

Даже деревце нужно поливать в меру, иначе от обилия воды она сгноит. А засуха, ясное дело, вредна, вся растительность высохнет.

Для полноты расскажу один анекдот, я его вспомнил к месту.

Значит так: один воришка, оказавшись в парфюмерном магазине, забрался на склад, где стояли огромные ящики с новыми духами и одеколонами. Весь склад благоухал ароматом парфюмерии.

Но вор не рассчитал, склад заперли снаружи, а дело было в пятницу, и он там остался еще три дня, ибо далее суббота, воскресенье, а понедельник попал на праздник, короче говоря, вор вынужденно остался там.

Когда во вторник пришли открывать склад, все замерли: оттуда выбегает этот вор и орет на весь магазин:

– Говна хочу, говна! Дайте мне понюхать говно!'

Теодор криво усмехнулся.

– Так, не плохо, не плохо. А как тебя звать дружище? – спросил он молодого человека в очках.

– Султан.

– Красивое имя. Ну что – ж Султан, и ты расскажи.

– Хочу поговорить о дружбе.

– О дружбе?

– Да.

– Попробуй.

'На свете нет дружбы. Можно это судить по друзьям в системе

Органов. Никогда не будут дружить люди, один из которых еще работает в Органах, другой же уволился. Тот, кто в погонах, ревниво относится к нему, он думает, что тот знает их секреты, и не будет с ним водиться. Хотя они ранее дружили, будучи в одной военной лодке.

Какой друг расстанется с одной из частью своего тела ради дружбы?

Кто отдаст свою печень для пересадки своему ближайшему другу? КТО?

Да никто!

У меня был приятель – микробиолог, он под микроскопом изучал жизнь эмбрионов, микрофлоры, микробов и всякой твари.

Так вот он так и сказал, что дружба, это и есть жизнь этих микробов. Они под микроскопом соединяются, стыкуются, потом отталкиваются, и вновь слипаются, и так далее. Это и есть дружба.

Какая может быть дружба? От дружбы только вред.

Вот я дружил, да! И что? Деньги попусту тратил. Пьянствовал, в семье скандалы. Друзья завидовали моим удачам, злорадствовали моим промахам. Зачем это нужно?

И вдруг меня осенило. Это было, когда я посетил кладбище, город мертвых. Ведь человек умирает в одиночку, он боится этого. Одной из самых сокровенных нужд человечек является демонстративная смерть.

Никто не хочет умирать в одиночку. Никто!

Но статистика – вещь упрямая.

Год назад я стал свидетелем удивительной сцены. На даче, в соседнем дворе, дружили три пса. Три таких дачных дворняг, белых, пушистых, хвосты трубой, глаза добрые – добрые.

Я обратил внимание на их дружбу, собаки были вместе постоянно.

Ходили на охоту вместе, сторожили овечек тоже вместе. Пастух напал на одного из них, и тут же остальные две собаки кидались на пастуха, лаяли, орали, шум, тарарам, ужасно было.

Короче говоря, собаки были дружные, не давали друг друга в обиду.

Все мы привыкли к ним.

И вот, настал тот злосчастный день. Это судьба. Сосед по даче, военный, принес с собой огнемет.

Держит в руках, и как даст огня, и в этот миг собаки те, та тройка знаменитая проходит мимо.

Обгорела вся земля, стало тихо все в округе. Рядом люди застыли на местах, все молча высунули языки и зажали свои рты. Трава горела, земля пылала, а потом коптила, дымок пошел черный.

Три обгорелых псиных мяса валялись сгоревшие в песке. И вдруг все люди онемели, будто было по заказу это все.

Когда огонь затих, все стихло полностью, три птицы серые сорвались из под дыма к нам. Их никто не видел раньше. Они, эти птицы (!) залаяли, и устремились ввысь, махая крыльями своими.

Просто я боюсь, что мне никто не поверит.

Вот это дружба до гроба, вот это я понимаю!'

– Мне понравился твой рассказ. Будь здоров. А тебя как звать, родненький ты наш?

– Шакед.

– Блин, я тащусь от этих имен. Теперь этот Шакед. Офф…хорошо

Шакед. Что у тебя?

– Хочу высказаться о войне.

– О войне? Это серьезная тема. Только давай покороче, лады? А то у нас время в обрез, – смотрит на часы.

'Я знаю ребят, которые воевали. Были ребята, были дни. Они видели смерть сблизи, дыхание ощущали. Они освобождали свои земли. Факт.

Агаев Махир, экс сотрудник КГБ, прекрасный человек, ветеран карабахской войны. Я знавал Ильхама, сотрудника Министерства Связи, он тоже воевал на фронте.

Они видели кровь, человечину, и мы должны их чтить.

Война войной, но жизнь продолжается. Резать человеческое мясо нужно на войне, а уж после, пожалуйста, подвиньтесь, надо жить красиво.

Да я бы сам отпил бы армянской крови, и съел бы глаза и груди армянской женщины. А потом взорвал бы на хер стариков армян, попавших в плен, не поумневших за столько лет.

Я навсегда отвергаю жилистую и потную руку примирения армяшек, протянутую мне. Ведь не затем же погибали наши братья!

Война изменила не только географические границы Азербайджана, но и положила на лица людей новые глубокие черты. Всмотритесь в зеркало внимательнее, эти черты есть и на ваших лицах.

Сколько бойцов и силачей погибло на полях сражений. Я им завидую.

Я выковал бы из стали своего сердца нож моих идей, и кинулся бы в поединок. Я тоже хочу мяса, красного мяса!

Война нужна, она лекарь народа, она истребляет ненужный генный хлам. Это необратимый процесс, иначе будут природные бедствия или геноцид. Так лучше уж война.

Хотя, возможно даже, война нужна только для того, чтоб кто нибудь о ней писал'.

– Молодец, – похвалил Шакеда Чарли. – Так…, – он стал осматриваться. Остался кто нибудь у нас? А как вас величат?

– Туби, – очень тихо ответил мужчина лет 50. Он был высок, лысоват, в дорогой оправе, в светлом костюме.

– Туби? Так…, – Чарли устало почесал переносицу. – У тебя какая тема?

– У меня тема наказания. То есть, хочу сказать, что все в жизни наказуемо, это мне кажется, полезная тема.

– Ну коли так, то говори. Только покороче, бери пример с Шакеда.

'Странно то, что большинство людей не воспринимают элементы наказания. Им кажется, что они избегут его, прохляют, не попадут в сети возмездия. Глупые люди!

Оттого, что некоторые могут решить квадратные уравнения, знают законы физики и зубрят химические элементы, ничего не меняется.

Человек глуп по своей природе, он обязан быть глупым.

Ким Филби – знаменитый шпион, разведчик, однажды, будучи на охоте, на берегу океана, стал свидетелем, как катер тонет в воде.

Катер наехал на скалы, разбился, ветер разгонял и рвал все, океан бушевал.

Картина страшная.

Спасся только один пассажир, еле доплыв к берегу.

А Ким Филби был еще маленьким мальчиком, многое не понимал, он спустился к берегу с ружьем в руках, подошел поближе к этому измочаленному пассажиру, который обессилев, ползал по берегу, прицелился и пристрелил его.

Зачем он это сделал, было трудно сказать и ему самому. Это было первое и последнее убийство, совершенное Кимом Филби.

А та жертва, как выяснилось потом, был коммунистом, он украл церковные деньги на нужды компартии. Видимо его прокляли монахи и попы, и наказание в лице мальчишки Кима последовало незамедлительно.

Наказание – это как бы Бог, всевышний, это вроде проявления высших сил, фундаментальных законов. Никуда ты от этого не денешься.

Как – то я дискуссировал о футболе со своим старым другом Баширом

Кулиевым. Он работает в строительном тресте. Хороший специалист, инженер. Ни в этом дело.

Помню, я ему объяснял, что в футболе как и в жизни, работают фундаментальные законы, проявляют себя высшие силы, и неожиданное вроде бы для нас поражение сильной команды обуславливается исключительно с позиции наказания. То есть когда, скажем, проигрывает сборная Бразилия, то это связано только лишь с тем, что высшим силам надо было бразильцев наказать. Только лишь!