— Нет. И не могу сказать, что особенно стремлюсь узнать.
— Это надгробный камень на могиле всех экспансионистских амбиций Клизанда. Каков тип корабля, на борту которого мы находимся?
— Легкий эсминец класса «Гнашер». А какое это имеет значение?
— Терпение, и вам откроется все.
Я взял из рук Ангелины маленькую коробочку дистанционного управления и вставил конец выступающего Из нее штыря в соответствующее отверстие на Штуке. Затем я отстучал на клавиатуре серийный номер эсминцев класса «Гнашер». Не отсоединяя коробочку, я отнес Штуку к выходу из салона, где мы могли видеть объемистый диск главного шлюза.
Ангелина последовала за мной, буксируя протестующего Инскиппа.
— Мы должны представить себе, — сказал я, — что этот корабль стоит на земле и шлюз открыт. Рано или поздно все шлюзы открываются, и Штука будет ждать момента, когда это сделают. За этим наблюдает также оператор с расстояния в три километра. Шлюз открывают, и оператор активизирует Штуку. Она летит прямо к открытому шлюзу, пролетает его и…
Я нажал кнопку «Пуск», и она ожила. Завизжали крошечные реактивные двигатели, и Штука, вырвавшись из рук, стрелой рванулась вперед.
— За ней! — крикнул я и возглавил погоню.
Мы настигли ее двумя палубами ниже, где ее остановила закрытая дверь, но ненадолго.
Термическая пика на носу Штуки быстро прожгла дыру в металле, и она снова газанула.
Когда мы добрались до машинного отделения, она почти прогрызла себе дорогу сквозь эту дверь, и мы оказались там как раз вовремя, чтобы распахнуть дверь, когда она прошла. Летая по помещению, Штука сделала свечку, словно уточняя свои координаты, такая маленькая и быстрая, что за ней невозможно было уследить, а потом спикировала. Прямо на генератор двигателя искривления, где она и взорвалась в облачке черного дыма.
— Безвредный дымовой заряд, — пояснил я. — В полевой операции заменяется мощной взрывчаткой, более чем достаточной для уничтожения генератора двигателя искривления и все же не слишком большой дозой, чтобы не причинить иных серьезных повреждений. Исключительно гуманное оружие.
— Вы — сумасшедший!
— Только для Клизанда и серых людей, продолжающих эту бессмысленную войну. И если мы сможем вернуться к выпивке, я расскажу вам, как она будет остановлена.
Удобно устроившись и немного охладив глотку, я перешел к объяснениям.
— Я лично покончил с генераторами двигателей искривления на девяти клизандских кораблях, просто чтобы посмотреть, можно ли это сделать и не будет ли каких-либо проблем с планировкой и конструкцией корабля. Никаких проблем не возникло. Клизандские корабли точно такие же, как и любые другие, только еще более одинаковые, поскольку они любят мундирное однообразие, что существенно облегчает нашу работу.
Для выполнения этой работы и была спроектирована Штука. Оператор Штуки может спокойно сидеть за пределами космопорта, наблюдая в мощный бинокль за клизандскими кораблями.
Когда наблюдаемый корабль открывает свои шлюзы, Штука наносит удар.
Оператор должен лишь активизировать ее, ввести тип корабля и пустить ее в работу. У Штуки имеется блок памяти на молекулярном уровне и компьютерные цепи. Она на высокой скорости подлетает к кораблю, находит шлюз и влетает, а затем, используя введенные в ее память сведения о внутреннем устройстве судна, проделывает путь в машинное отделение, не отступая ни перед чем. Там она взрывает генератор двигателя искривления пространства. Конец клизандского вторжения.
— Конец одного генератора двигателя искривления, — поправил Инскипп с презрением в голосе. — Они закажут другой, и все дела.
— А вот и не все. Генераторы сложны, и изготовить их нелегко. Фабрик, выпускающих их, немного, потому что их закупают там, где соответствующее производство налажено. Я уверен, что на Клизанде есть по крайней мере одна такая фабрика, но ее можно найти и уничтожить из космоса.
— Так они получат генераторы со склада.
— Есть предел числу генераторов, хранящихся на складах, и склады эти очень скоро опустеют. А эмбарго на поставку генераторов Корпус сумеет заставить соблюдать сотрудничающие планету. Конец империи.
— Как?
— Подумайте, Инскипп, подумайте. Возраст не мог иссушить ваш мозг так же сильно, как вашу дубленую кожу. Ключ мне дала Ангелина. Клизандцы должны или продолжать расширение или погибнуть. У них не хватит ресурсов на своей собственной планете для ведения такого рода постоянной экспансии. Потому что они, завоевывая планету, заставляют ее работать на себя, тем самым восстанавливая свои силы, а потом идут дальше за следующим куском пирога. Да вот только дальше они больше не пойдут. У них все еще будут их планеты и материалы, но что от них толку, если их нельзя отправить туда, где они нужны? Экспансию придется остановить, а по мере того, как кораблей будет становиться все меньше, им придется отходить все дальше и дальше, пока они снова не окажутся на своей родной планете. Тут-то и будет конец делу.
Любая планета может обеспечить себя сырьем и продовольствием в той мере, в какой это необходимо для выживания. Но империя не может выжить с перерезанными торговыми путями.
Я даю им год, не больше, после чего Клизанд будет еще одной отсталой планетой с массой парней в мундирах, но без работы.
Когда же все будет кончено, можно снова начать нормальную торговлю с ними. На все это потребуется от силы год. Что вы думаете?
— Я думаю, что ты снова преуспел, мой мальчик, как я заранее знал.
Он просиял, а я подмигнул Ангелине, и мы выпили за исполнение всего этого.
Мы стояли в шлюзе, готовые к высадке с корабля, когда подбежавший стюард вручил мне псиграмму. Ангелина бросила на нее испепеляющий взгляд.
— Порви ее, — сказала она, — если она от поганца Инскиппа, и он отменяет в ней единственный маленький отпуск, который мы наконец получили
— Успокойся, — ответил я, быстро просмотрев текст. — Нашему отдыху опасность еще не грозит. Это от Бейз…
— Если эта грудастая нахалка все еще преследует тебя, то у нее будут неприятности.
— Не волнуйся, любовь моя. Депеша чисто политического характера. Результаты первых выборов после отступления клизандцев. Мужскую партию вымели из правительства, и девушки вернулись к рулю. Бейз назначена военным министром, так что, я думаю, будущее вторжение пройдет не так легко, как предыдущее. И еще в псиграмме сообщается, что мы оба награждены орденом Голубых Гор первой степени — когда мы в следующий раз посетим Бураду, состоится большая церемония с прикалыванием орденов.
— Смотри, только не вздумай отправиться туда сам по себе, Скользкий Джим!
Я вздохнул, когда массивный внешний шлюз корабля открылся и вместе с наружным воздухом внутрь влетела бравурная музыка военного оркестра. Небо было ясное, и на нем не было ничего, кроме пуфиков белых облачков и вертолетов, тянувших транспарант, который гласил: ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ! ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ!
— Очень мило, — сказал я.
— Уг-гу, — сказал Боливар. Или это Джеймс говорил? Их было трудно различать, а Ангелина отнеслась крайне несочувственно к моему предложению нарисовать «Д» на одном лобике и «Б» на другом. Лишь на время.
Она склонилась над их крошечными фигурками в роботоколяске, поправляя одеяла и совершая другие мелкие операции. Да только я-то знал, что она держит пистолет на поясе и нож в пеленках. У моей Ангелины материнские чувства как у любой тигрицы: она заботится о своих детенышах, но когти держит острыми, просто на всякий случай.
Жаль бедного похитителя, который попытался бы умыкнуть дигризовских детей.
— Это улучшение по сравнению с обычным грохочущим эскалатором, — сказал я, показывая на платформу снаружи.
Верфь для ремонта кораблей была надраена, украшена флагами и превращена в пассажирский лифт. Он не только выдерживал всех высаживающихся людей, но на нем оставалось еще и достаточно места для военного оркестра, который сейчас стучал и трубил, словом, хорошо развлекался. Мы сошли на платформу и роботоколяска скатилась следом за нами. Джеймс — или Боливар — попытался выброситься через край, но мягкое щупальце толкнуло его обратно на подушки.
