Теперь можете звать своих врачей, если не верите мне.

— Два миллиона? Да вы что, свихнулись? — искренне возмутился Хауз. — Зачем вам, агенту СОБН, такие деньги?

— Я уйду из СОБН…

— Два миллиона — это чересчур много за товар, действительную стоимость которого я не знаю. Это все равно что покупать кота в мешке.

— Неужели вы хотите подождать, пока кота выпустят из мешка? — усмехнулся Финчли.

Джеральд Финчли чувствовал, что ведет довольно рискованную игру, но остановиться уже не мог, так как вошел в азарт и причем совершенно неожиданно для себя. А дело было в том, что судьба послала ему шанс, на который он никак не мог рассчитывать, ожидая встречи с Хаузом и готовясь к разговору с ним. Проходя через приемную, он увидел Конни Паркер и понял, что она тоже узнала его. Хотя у обоих хватило выдержки и виду не подать, что они знакомы.

Конни показалась ему при первой встрече девчушкой сообразительной и очень славной. Правда, вначале он держался с ней несколько настороженно. Секретарша Хауза как-никак. Но потом убедился, что к скрытой стороне бизнеса своего босса девушка прямого отношения не имела. Нет, Конни его не продаст. Что она может сделать плохого? Сказать, что была знакома с Финчли раньше? Но тогда бы пришлось сообщить о своем знакомстве с Карповым. Ее вряд ли за это погладят по голове. На Конни можно даже положиться. Она может сообщить Карпову, что видела его, Финчли, при странных обстоятельствах… Сергей сразу сообразит — друг его влип в непредвиденную ситуацию, и сообщит в СОБН. Да и «Вестник» может пригодиться: «Хауз держит в плену на Острове сотрудника СОБН?!»

— Два миллиона за кота в мешке? Вы мне нравитесь, — расхохотался Хауз. — С такими способностями нечего гнить в этом паршивом СОБН. Лучше переходите работать ко мне. Вам же, насколько я знаю, когда-то делали лестные предложения? Ваша подноготная мне достаточно хорошо известна. Я изучаю достойных противников и воздаю им должное.

— Молод был, мистер Хауз, — вздохнул Финчли. — Идеалы разные там, то да се… А годы-то идут, и в конце концов неужели я не заслужил обеспеченную старость…

— Да, далеко пойдете, инспектор. Если, разумеется, вообще выйдете отсюда живым… Имя человека, у которого оставили документы, живо! — вдруг рявкнул Хауз, изменив тон.

— Я назову вам имя, а вы меня тут же хлопнете? Без меня вам документов все равно не взять.

Перед Финчли снова сидел безукоризненно респектабельный миллионер.

— Так как же мы с вами договоримся, инспектор?

«Клюнуло», — отметил про себя Финчли.

— Вы выпускаете меня. Я возвращаюсь в Нью-Йорк, стряпаю какую-нибудь более или менее правдоподобную историю для начальства касательно моего отсутствия, забираю документы у того человека и передаю вам. Но перед тем, как покину Остров, вы должны положить на открытый для меня счет в швейцарском банке миллион. Получив документы, переведете туда же и второй. Мы деловые люди, — улыбнулся Финчли.

— Ваши гарантии, что, вернувшись в Нью-Йорк, вы не сделаете ручкой дураку Хаузу? — сухо усмехнулся магнат, лениво потрепав тигренка по голове.

— Увидев документы, свидетельствующие, что на мое имя открыт счет, я тут же своею собственной рукой пишу на ваше имя письмо, в котором излагаю все, что мне известно как сотруднику СОБН о фирме «Ромерсон» и ваших с ней связях. За исключением, разумеется, того, что я на самом деле видел в сельве. Так же своею собственной рукой я излагаю вам содержание нескольких секретных документов СОБН о наблюдениях за операциями «пушеров» в ряде стран Европы и Азии. Когда у вас на руках будут такие документы и вам вдруг покажется, что я в чем-то нарушаю нашу с вами договоренность, то достаточно будет довести до сведения моего руководства хотя бы строчку из того, что я вам напишу, и мне грозит пожизненное тюремное заключение.

«Я тебе напишу доклад, Хауз, — думал Финчли. — Я тебе много напишу. И так, что ты потратишь не одну неделю, чтобы проверить, где правда, а где вымысел.

Пусть я не выберусь отсюда живым, но, пока ты будешь искать предателя, многие твои операции придется остановить, свернуть, скомкать. Сумятица в стане противника во многом поможет моим коллегам. Как знать, не откроешь ли ты в панике и суматохе лазейки к твоим людям, которыми тут же воспользуется СОБН».

— Ну что же, ладно, раз уж вы так настаиваете, — согласился Хауз, немного подумав. — Затем вы возвращаетесь в СОБН и продолжаете работать там, но уже на меня, за сто тысяч в год. Сумма вознаграждения вполне может быть и повышена. Если вы откажетесь сотрудничать со мной, то ваше начальство получит фотокопии тех документов, которые вы так любезно обещаете написать.

С минуту молча посмотрев на Финчли, Хауз нажал кнопку «интеркома».

— Рей! Немедленно распорядись открыть счет в одном из наших банков в Цюрихе, оформить шифр и передать документы мистеру Финчли… Сумма? Пока миллион долларов. Дальше посмотрим. Да… Да… Я же сказал, немедленно… И можете мне поверить, инспектор, — сказал он, обращаясь снова к Финчли, — что в течение часа все будет сделано. Я, как вы не раз еще убедитесь, человек слова. Люди моего масштаба мелким жульничеством не занимаются. Не наш уровень. Итак, слушаю вас.

Финчли отчетливо понял, что отступать ему больше некуда.

— Хорошо, давайте по пунктам. Первое — главный руководитель «пушеров», с которыми ведет упорную, затяжную и, могу констатировать как работник СОБН, не всегда успешную борьбу международное сообщество, — это вы, мистер Хауз. Второе — завербованный Жаком агент показал, что на землях, принадлежащих фирме «Ромерсон», создана международная банда террористов, коммандос или, кто их знает, как они называются. В нарушение международного договора на ней производится наступательное оружие и оружие массового уничтожения.

Он заметил, как встрепенулся Хауз, услышав его слова, и понял, что попал в самую точку. Это придало ему смелости, и он продолжал импровизировать.

— На основании этих данных нетрудно было догадаться, что готовится далеко идущая международная акция, явно выходящая за пределы торговли наркотиками… Ваш агент дал точные документы, подтверждающие, что фирма «Ромерсон» принадлежит вам и, следовательно, что эту международную акцию готовите именно вы…